АНИТА ЦОЙ: «МНЕ ДО СИХ ПОР НЕ ХВАТАЕТ ПЕСЕН ВИКТОРА ЦОЯ»

     Анита ЦОЙ 15 лет на эстраде, но только в этом году осуществилась ее давняя мечта — проехать по стране с большим шоу. О том, как она нашла тему, о любви виртуальной и реальной, о дружбе с миллиардерами, актерами, о любви к песням Виктора ЦОЯ и о том, как Алла ПУГАЧЕВА научила мирить «рокеров» и «поперов», — наш разговор.

— Завтра в Барнауле — первый концерт вашей сибирской серии. Программа будет отличаться от той, что полгода назад увидели зрители европейской России?

— В программу войдут новые песни «Зима-лето» и «Агент 007» (к 50-летию бондианы), которые публика полюбила за эти месяцы. Но во основе попрежнему останется мой альбом «Твоя_А», выпущенный в прошлом году.

— Отчего альбом вышел таким печальным? Сравниваю с вашим дебютным диском 1997 года, там главная интонация текстов: «Я иду к тебе навстречу». А здесь: «Не уходи»...

— В 26 лет мир для тебя лучезарен, какие бы драмы ни происходили. В 41 год — совсем другое ощущение жизни. То настроение, о котором вы сказали, я не придумала, оно пришло ко мне само. Последние пять лет много времени проводила в социальных сетях, где кипят эмоции, далеко не всегда положительные, а уж если кто-то обращается к публичному человеку — держись, столько негатива на тебя выльется. Поначалу это даже пугало, но в какой-то момент во мне заговорил психолог, которым я по одному из своих образований являюсь. Ведь это интересный феномен: почему люди в интернете так агрессивны? Что стоит за злыми аватарами и желчными строками постов? И выяснилось: сплошь и рядом это совсем молодые люди, очень ранимые, у которых к жизни масса вопросов, а ответов нет. Или пожилые, с горечью оглядывающиеся на неудавшуюся, как им кажется, жизнь. Я поняла, что никогда нельзя отвечать злостью на злость. Надо постараться вывести человека на нормальный разговор. И оказывается, люди по ту сторону баррикад не так плохи… К этому добавился мой личный опыт, когда муж, на котором всегда держалась семья, в определенный момент принял решение оставить свой пост, и покинул место работы, где трудился долгие годы. Так возник сюжет альбома и программы «Твоя_А»: женщина от трудностей и разочарований уходит в виртуальный мир в надежде забыть свои проблемы и начать новую жизнь под новым аватаром. В конце концов, как бы ни была беззаботна и интересна жизнь в виртуальном мире, нет ничего прекрасней реальной любви и реальной дружбы в реальной жизни... Для воссоздания на сцене виртуального мира и погружения зрителей в атмосферу новых песен я использовала самые современные технологии в видеоанимации, световых эффектах, хореографии, костюмах и, конечно, в звуке. Программу «Твоя_А» мы презентовали в сентябре 2011 в Кремле, потом нас так же горячо принял Питер — а известно, как строга питерская публика, как трудно ее расшевелить. В 2012-м удалось то, о чем я мечтала все 15 лет: проехать по всем крупным городам России не просто с концертами, а с полноценным шоу. Скажу честно: в финансовом отношении это далеко не так выигрышно, как если бы я выступала на корпоративах, но эмоции зрителей, которые пришли не пожевать бифштекс, а послушать и посмотреть именно тебя, вместе с тобой попеть их любимые песни, всем залом поплакать, порадоваться, — ничем не заменимая подпитка, никакие финансы это не компенсируют.

— Вы в своих интервью признаете, что за эти полтора десятилетия неоднократно меняли музыкальный стиль, голосовую подачу: начинали как рок-певица, дрейфовали в сторону эстрадной песни… А в нынешнем альбоме мне даже послышались бардовские интонации, и, на мой взгляд, тот трек, где их больше всего — «Тишина», — он и самый интересный по стихам, гармонии…

— Если честно, «Тишину» я хотела сделать заглавной песней. Но диск — в большей степени коммерческая история, чем концерт. Как полагаете, хорошо бы продавался альбом с названием «Тишина»? Когда я принесла эту песню на радиостанции, мне сказали: с ума сошла, давай что-нибудь танцевальное!.. Теперь по поводу смен интонаций: я росла в пору позднего Советского Союза, когда к нам уже активно стала проникать западная музыка. С другой стороны, знаю практически весь основной бардовский репертуар, от Окуджавы до Дольского и Никитина, поскольку он звучал в пеших и байдарочных походах, куда мама, выпускница химфака МГУ, постоянно меня брала. Мама же заразила и любовью к классике — Баху, Генделю, Чайковскому… Музыкальную школу я окончила по классу скрипки и фортепиано. Потом в мою жизнь вошли песни «Машины времени». Алла Пугачева поразила актерским умением в одной-единственной песне рассказать жизнь. Конечно, Витя Цой: перестройка, дух нагрянувшей свободы, наши поездки всем школьным классом в Питер, чтобы попытаться поймать его на улицах города или прорваться на концерт… Вот сколько впечатлений на меня нахлынуло. Я далеко не сразу определилась, что мне ближе. Поступила в ГИТИС (тогда только-только переименованный в РАТИ). Уже много позже, получив свои три высших образования, выйдя замуж, я впервые встретила авторитетных людей искусства. Один раз к нам домой зашел Игорь Николаев с Наташей Королевой. Где их муж нашел, не знаю. Я тогда сидела с грудным ребенком и помню свое состояние шока: передо мной стоят невесть откуда взявшиеся звезды, а я даже «здрасте» сказать не могу — только киваю и жарю им блины… А другая встреча, с Юрием Саульским, состоялась в караоке-баре — я пела «Черного кота», вдруг подходит человек, тогда мне незнакомый, и говорит: как прекрасно вы исполняете мою песню, а смогли бы спеть ее на моем юбилейном творческом вечере?.. Это было первое приглашение от профессионала. Я согласилась! Видимо, тогда у меня уже проснулась режиссерская жилка. Подумала, что песню можно подать гораздо глубже, чем это делают обычно: как историю тех, кто чем-то отличается от остального общества, назови ты их хоть черными котами, хоть белыми воронами. Например, кореянки среди русских (Анита Цой — потомок иммигрантов из Кореи. — «Труд»). Позвала своих друзей-танцовщиков, нарядила их в разные национальные одежды — у меня там и Чукотка была представлена, и Якутия… Сама надела русский сарафан, из-под кокошника — коса до пояса. И так вышла к публике зала «Россия». Правда, на нервной почве перепутала все слова…

Уже тогда стало ясно, что жизнь будет связана со сценой. Я ведь не только пела, играла на скрипке, гитаре, флейте — в голову постоянно приходили и собственные песни. Лет в 26 лет я услышала рекламу студии «Союз»: если вы молоды, талантливы и пишете песни, приносите записи, и может быть, завтра взойдет ваша звезда… А у меня уже ребенок в школу собирался, куча работ, которые я перепробовала, включая торговлю на рынке в Лужниках… Но решила: чем черт не шутит, передам им свою кассету… Записала на нее все, что могла: и бардовский репертуар, и рок-н-ролльный, и посвященную Вите Цою мою песню «Полет»… Они прослушали и позвонили: да, хаотично, но интересно, приходите, хотим на вас посмотреть. Но когда я пришла, их разочарованию не было предела: они увидели женщину за 100 килограммов (после родов я очень располнела), в ярко-красном «деловом» костюме с юбкой выше колен (я его специально купила в Лужниках, чтобы выглядеть эффектнее), с отчетливо выраженной корейской внешностью. Посовещались и говорят: вы знаете, голос хороший, и песни есть интересные, но мы вынуждены вам отказать… Однако я не из тех, что сдаются. С детства мне столько раз говорили «нет»! Помню, как переживала, когда в педучилище меня не брали в русский народный хор: да ты в зеркало на себя посмотри, ну как на тебе кокошник смотреться будет?! А хор был замечательный, на всех конкурсах брал первые места, и мне так хотелось петь частушки, бить дробушки… И тут, с «Союзом», решила: ах так? Заработаю денег — и за свои кровные запишу на вашей студии альбом. С новой силой ушла в лужниковский бизнес — и вот сумма, которая мне показалась достаточной, у меня на руках. Иду на студию — и выясняется, что ее хватает только на четыре песни. Среди этих первых записанных вещей были «Полет», «Дождик», «Мама» — о брошенных детях, которая вскоре, в 1998 году, очень сильно прозвучала на всю страну… Думала свернуть на этом проект. Но тут студия передумала, позвонили мне: вы все-таки нам интересны, мы запишем весь альбом, но с условием, что вы похудеете. И дописали полностью, сняли клип «Полет». Помню, счастливая пришла с контрактом домой, но когда мой строгий муж увидел, что его жена теперь артистка, пришел в ярость — мы сидим на кухне, он набирает номер директора «Союза» Максима Швачко и, не представляясь, с лету говорит: если моя жена по вашему контракту выедет за пределы Садового кольца, вам всем будет плохо… Представляю лицо Максима в этот момент — он понятия не имел, с кем именно из мужей своих подопечных говорит и кого нельзя отправлять на гастроли. Потом, конечно, разобрались. Альбом мы выпустили, клип сняли, презентацию провели, но сразу же, как только «Союз» отбил свои средства, расстались — и я, и они поняли, что сотрудничать будет крайне тяжело.

— Продолжая разговор о смене интонаций — в какую сторону вам хочется идти сейчас? Может быть, в сторону оперы? Опыт уже есть — сделанная совместно с Любовью Казарновской программа «Сны о Востоке».

— Я давно являюсь поклонницей оперного искусства, еще до того, как запела на эстраде. Даже посчастливилось — насколько хватило моей гитисовской стипендии — взять несколько уроков у Нины Львовны Дорлиак (певица, супруга пианиста Святослава Рихтера. — «Труд»). Но Нина Львовна сказала то же самое, что и многие другие: моя внешность помешает исполнять большинство классических партий, за исключением Чио-Чио-сан. Да и написаны эти партии по большей части для сопрано, а у меня — контральто, по диапазону это почти то же самое, что тенор. Не случайно в нашей с Любой программе я пела мужскую партию Панталиса — возлюбленного Елены Троянской. Люба, кстати, здорово рисковала, сделав дуэт с певицей из шоу-бизнеса. Судьба мне улыбнулась, подарив встречу с такой яркой, харизматичной артисткой, способной на смелые шаги, граничащие с сумасшествием… Если заниматься оперой всерьез, этому надо посвятить всю жизнь. Там другая техника дыхания, способ звукоизвлечения. Голосовой аппарат созревает постепенно в течение многих лет. Например, Анна Нетребко: посмотрите на силу и выразительность, которую ее голос приобрел к 40 годам. Мне Валерий Гергиев недавно рассказал, я была потрясена: Анна училась в консерватории и так хотела попасть в Мариинский театр, что устроилась туда мыть полы. Гергиев ее за этим занятием и застал. Говорит: «Я был ошеломлен ее красотой. Понятия не имел, что она еще и поет. А потом вдруг увидел ее на прослушивании…»

— Вы знакомы с Валерием Абисаловичем?

— Он нам помог, когда Люба и я готовили нашу оперную программу в Питере, мы работали с одним из его оркестров, а дирижировал Фабио Мастранджело.

— Валерий Абисалович тоже способен на рискованные шаги — например, в одном из мариинских спектаклей, опере «Бенвенуто Челлини», участвовал Сергей Шнуров… Вдруг с вами подобное случится?

— Для этого слишком многое должно совпасть. Если уж на то пошло, мы быстрее «сыграемся» с Юрием Башметом. (Смеется.) Мы дружим с 90-х годов. Он альтист, я скрипачка. Каждый раз при встрече я к нему пристаю: Юрочка, разреши взять несколько уроков у великого маэстро… Он смеется. Но в каждой шутке есть доля правды. А вдруг...

— Странно, в других ваших интервью я ни разу не встречал имен ни Гергиева, ни Башмета — там вы предстаете гламурной дамой, дружащей преимущественно с миллиардерами и их роскошными подругами, вроде Владислава Доронина и Наоми Кэмпбелл…

— Ну так о чем спрашивают, о том и говорю. С Владиславом и Наоми я действительно общаюсь, хотя назвать это дружбой трудно. До поры я тоже думала, что с миллиардерами можно дружить, но с опытом поняла: нет, ведь дружба — это отношения равных. Начиная с элементарного — как им делать подарки? Чем удивлять? Точно так же, как у меня самой получилось с моими школьными друзьями: многие из них остались в прошлом, хотя я до последнего старалась сохранить дружбу, но им, видимо, было неловко…

— Хорошо, пусть не дружба, а общение — о чем рассказывают, каким опытом могут поделиться друг с другом Анита Цой и Наоми Кэмпбелл?

— Вообще-то изначально я знала Владика, он мой старинный знакомый, но с Наоми у меня больше точек соприкосновения как с человеком из шоу- бизнеса. Конечно, у нее другие критерии в подходе ко многим вещам, в соответствии с ее гонорарами, сильно отличающимися от наших. А насчет «поделиться опытом»… Я странный человек — не очень люблю передачу опыта на словах. Обучение и ценные советы получаются в действии. Если судьба уготовила тебе подарок — находиться рядом с выдающимся человеком, то просто внимательно наблюдай, что и как он делает. Был момент, когда Алла Борисовна пригласила меня, только стартовавшую с альбомом «Полет», на «Рождественские встречи-1997», и я увидела, как она работает. Была с ней и днем, со всеми артистами, и ночью, когда большинство участников проекта уходили домой, а я носила ей чай на репетиционную площадку и ловила каждое ее слово, каждый жест — как она мирила на одной сцене «рокеров» и «поперов»... Так прошли «три счастливых дня» моей начинавшейся артистической карьеры, которые дали, может быть, больше, чем иные годы. В том, что я потом стала режиссером своих собственных шоу, вижу влияние именно Пугачевой. Она сделалась моим учителем без единого совета. Точно так же учусь у Валеры Гергиева, просто наблюдая за тем, как он дирижирует, держит «одной левой» 100 оркестрантов, изумляясь, в каком ритме он живет: недавно, например, по его приглашению прилетела в Кемерово, куда он сам прилетел в 6 утра из Пекина, мы позавтракали, далее он потрясающе исполнил на концерте Пятую симфонию Чайковского, мы пообедали — и в 5 вечера он улетел в Омск, потому что в 7 у него там тоже концерт… Вот с такими людьми мне общаться интересно. А что касается нашего общения с Наоми — я не могу подсказать ей, как сделать себя счастливой и выйти замуж за человека, которого она любит. А она не может дать совет в моих личных делах, так как никогда не была замужем и не растила детей. Зато мы обе занимаемся благотворительностью, понимаем толк во вкусной еде, в красивой одежде и любим танцевать до упаду на вечеринках у наших друзей.

— Отойдем от звездного круга… Вы много путешествуете, видите совсем иную, зачастую очень горестную жизнь — как она отзывается в вашей душе?

— Самое ужасное (и я это совершенно не в состоянии понять) — как родители могут бросать своих детей. Валяться пьяными в луже в то время, когда их малыши терпят голод и холод, отдавать их в детдома. Однажды я случайно познакомилась в социальной сети с одной девушкой. Она из Кузбасса, из Ленинска-Кузнецкого. Мы стали общаться, а через некоторое время я приехала в Кемерово на концерт, там-то мы и виделись: живая, яркая, умная, энергичная. Я узнала, что она — детдомовская, при живых родителях, при брате, который ею совершенно не интересуется. Еще несколько месяцев на раздумья, и я пригласила ее на работу в мою компанию. Мы вместе уже два года. Не скорою, ей в Москве нелегко, детские комплексы дают о себе знать, она тяжело переносит малейшую критику — сразу защищается. Но то, как мужественно она старается подняться, производит впечатление.

С Кузбассом связана еще одна история. В 2009 году мы с двумя моими друзьями — ветеранами группы «Альфа» — проводили благотворительную акцию «Помнить, чтобы жизнь продолжалась», средства от которой мы отправляли детям из семей погибших шахтеров. Разослали письма всем губернаторам с просьбой поддержать акцию и посодействовать нам с жильем, транспортом, площадкой, на которой мы смогли бы выступить, и прислать список детей, которым нужна помощь. Первым откликнулся губернатор Кемеровской области Аман Гумирович Тулеев. И мы в Кузбассе дали 9 концертов. Он нам выделил легковую машину, заказал гостиницы, сообщил фамилии нуждающихся семей. Все средства, вырученные от продажи билетов, мы равномерно распределяли между семьями. После проведения благотворительной акции нас пригласил на встречу сам Аман Гумирович. Как выяснилось, он был в курсе всех происходящих событий и лично следил за чистотой проведения акции. Что было приятно. На встрече он предложил мне написать песню о шахтерах Кузбасского края. Так как со времен Высоцкого не было написано ни одной яркой шахтерской песни. Я никогда не писала песен на заказ. Для меня важно пережить историю песни самой. Поэтому я выступила со встречным предложением: «Напишу при одном условии — если спустите в шахту!» И что вы думаете, он тут же отдал распоряжение. Так в 2009 году я спустилась в шахту «Распадская». Перед спуском прошла подготовку — и добыла свой уголь. Под этим впечатлением родилась песня «Уголек», которую я подарила Кузбассу через 4 месяца, приехав на День шахтера. В ней я выразила все свои эмоции, все что пережила, спускаясь в шахту. В ней моя благодарность и любовь к людям этого края. Я рада, что песня им понравилась. Сегодня ее поют в каждом дворе. Люди с любовью назвали ее «Гимн шахтерам».

— Страшно было в шахте?

— Нет, непривычно. Я люблю адреналин. А вот мой директор Екатерина, которая всегда рядом со мной, пережила стресс… Помню, мы спускаемся под землю на металлической платформе без стенок вместе с шахтерами и сотрудниками МЧС (на всякий случай посланными с нами), а у Катюши в глазах ужас и слезы. Говорю: может, поднимешься? Отвечает: нет, я с вами до конца… Так мы спустились на 600 метров и пошли. Неоднозначные ощущения: темно, только свет от фонарика на каске, черные тоннели, то идешь, то еле протискиваешься, вокруг лабиринты — это места прошлых разработок, сверху капает вода, под ногами иногда пробегают крысы… Так — 7 километров. И вдруг из темноты в клубах угольной пыли вырастает огромного размера комбайн, управляемый компьютером: сверкающие поршни, огромные резаки, снимающие пласты породы, такое ощущение, что я попала в фильм «Звездные войны-3». Уголь грузится на движущуюся ленту и отправляется наверх. От этого зрелища дух захватывает. Ничего общего с моим представлением о шахтерах как о гномах с кирками: самые высокие технологии. Как эту громадную технику под землю спускают, ума не приложу. А если обобщить впечатление, скажу: это подвиг. Особый след в моей памяти оставила беседа под землей с парнишкой лет 25, разнорабочим, грузившим уголь в вагонетки. «Моя профессия, разве она не романтична?! У меня дед этим занимался, отец этим занимался», — говорил он. Ни лжи, ни пафоса. Его рассказ про шахтерское мастерство, про карьерный рост в его профессии меня покорил. В Кузбассе шахтер — это основополагающая профессия. Это один из немногих способов прокормить свои семьи. В эти сибирские края, окруженные могучими лесами и холодными снегами, еще в царское время свозили инакомыслящих, осужденных на каторгу. Край суровый, да и характер у здешнего населения непростой. Удивляюсь, как Аман Гумирович управляет им, ведь здешние люди много говорить не будут, а если что, булыжник в руки возьмут…

— Я сейчас вспомнил: ведь Иосиф Кобзон у нас по первому образованию горный мастер.

— У Иосифа Давыдовича стараюсь учиться отношению к профессии, семье, стране. Не раз видела, как он подходил Юрию Михайловичу Лужкову и просил подписать письма о помощи композиторам, на чьих песнях мы в советское время росли, а сегодня они бедствуют. Однажды Иосиф Давыдович мне с улыбкой рассказывал, как встает каждый день утром, смотрит на себя в зеркало и задает себе один и тот же вопрос: может, перестать уже помогать всем? Но в 12 часов дня раздавался первый звонок: Иосиф, помоги… Потом второй, третий… И он помогал. А вечером снова смотрел на себя в зеркало и довольный говорил: нет, Иосиф, все-таки ты молодец!

— Что сейчас делает Юрий Михайлович?

— Не знаю. Я не была с ним близко знакома. Общалась только на официальных встречах как жена одного из его сотрудников. Но видела, как мощно развивалась при нем Москва. Могу сказать просто как наблюдатель: это был выдающийся хозяйственник. Короткие встречи с ним всегда были запоминаемы. Помню, как он рассказывал про жизнь пчел. Потрясающая эрудиция! Прекрасное чувство юмора. Он сравнивал рой пчел с обществом людей. Например, я не знала, что в квадратных ульях пчелы вырабатывают намного меньше меда, чем в круглых, — потому что в природе они живут в дуплах. Еще я видела старый грузовик с краном, который мэр сделал для перевозки ульев с места на место. Он выгружал ульи в гречишном поле, и пчелы собирали гречишный мед, выгружал ульи в разнотравье — и получал прекрасный полевой мед. Я спрашивала — а если пчел вывезти в арбузное поле, то какой мед получится? И он отвечал: будет арбузный мед.

— Вы сказали, что гонялись за Виктором Цоем — хоть раз удалось «догнать»? Он узнал, что есть у него на свете такая поклонница-однофамилица?

— Конечно нет. Хотя впоследствии Юрий Шмильевич Айзеншпис предлагал мне, уже написавшей к тому времени песню памяти Виктора Цоя, стать солисткой группы «Кино». Я отказалась, ведь Виктора в группе «Кино» заменить было невозможно. Я люблю его творчество, но мы однозначно разные артисты. До сих пор мне его песен очень не хватает. Я поднимаюсь под куполом цирка с акробатическим номером под песню «Печаль», как это было в проекте Первого канала «Цирк со звездами» в Витин день рождения. Без страховки, честно. Так же, как прожил свою жизнь сам Витя.

— Недавно стало известно, что вы на спор ушли на год из столь любимых вами социальных сетей.

— Так случилось — я хочу доказать одному человеку, что общение в соцсетях — вовсе не болезненная зависимость от интернета. С 1 сентября меня нет ни в одной соцсети. Очень скучаю по своим друзьям и поклонникам. Но спор есть спор. Впрочем, мой пресс-секретарь Марина Важенина со своего аккаунта в твиттере @AnitaTsoy_News пишет обо всем важном, что со мной происходит.

— Можете дать совет, как людям сделать, чтобы интернет был для их ребенка не наркотиком и не источником разрушительной информации?

— Совет прост, хотя трудновыполним — надо постоянно быть в контакте с детьми, чтобы те знали: родители — их самые надежные друзья.

— И последнее: несколько слов о том, как удалось похудеть со 100 килограммов до вашей сегодняшней идеальной комплекции и поддерживать ее?

— Практически — сегодня, правильные. Но их нужно применять системно. Нельзя прыгать с одного метода на другой. Вообще если человеку действительно важно похудеть, он добьется этого любой ценой. После рождения сына я сильно поправилась, в 22 года стала весить за сотню килограммов. И чего я только не перепробовала: металась, читала все газеты и журналы о похудении, смотрела телевизор, садилась то на одну диету, то на другую, даже купила подштанники для похудения, гору антицеллюлитных кремов, пила горстями какие-то таблетки, ходила в спортивный зал. Но что бы я ни делала, вскоре опять набирала вес. Вот именно в тот момент я поняла, что должна быть какая-то система. И конечно, первая отправная точка — это питание. Я придерживаюсь принципов раздельного питания. Ем маленькими порциями и не меньше шести раз в день. Пью много воды: литра два — два с половиной. Но, как и любой нормальный человек, знаю, что в свой день рождения или другой праздник я обязательно буду готовить всякие вкусности. И как тут устоять и все не попробовать?! Поэтому до и после «праздника живота» я устраиваю себе разгрузочный день. Так лишние килограммы не дадут о себе знать. Ну и, конечно, не пренебрегаю физическими нагрузками. Главное — движение! Если у вас есть собака, то играйте и гуляйте со своим питомцем, танцуйте в клубе, бегайте вместе с любимым в парке, играйте с детьми.