ВРАЧ-ГЕМАТОЛОГ СВЕТЛАНА КИМ: «МОЯ СУДЬБА В СУДЬБЕ НАРОДА»

     Об авторе — СВЕТЛАНА КИМ, отличник здравоохранения СССР, кандидат медицинских наук, доцент-гематолог кафедры терапии факультета повышения профессионального образования Ивановской медицинской академии в г. Владимире, врач-гематологического отделения Владимирской областной больницы.      

Светлана КИМ с мужем

В истории любого народа есть трагические события. Для советских корейцев, представителем которых я являюсь, таковым стало их массовое насильственное переселение из Приморья в Казахстан и Среднюю Азию.

Клокочет болью год 37-й

Корейцы, в свое время сбежавшие от японского гнета, получили в царской России, а затем в СССР возможность развивать свои национальные традиции, культуру, язык, учиться на родном языке и даже создавать в местах компактного проживания свои органы управления. Открылся государственный педагогический корейский институт. Во Владивостоке шли спектакли корейского театра. На корейском языке издавались газеты и журналы, в библиотеках можно было читать книги на национальном языке.

Мои соплеменники ощущали себя полноправными гражданами и на заботу властей отвечали добросовестным трудом. И вдруг все круто изменилось: советские корейцы, так много сделавшие для развития своей новой Родины, безвинно были наказаны той самой властью, которая раньше о них заботилась. 21 августа 1937 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли секретное постановление № 1428-326сс «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края». И уже в сентябре началось массовое выселение приморских корейцев в Казахстан и Узбекистан, принесшее им неисчислимые бедствия.

Вот несколько четверостиший из стихотворения «Год тридцать седьмой», написанного по «горячим следам» участником того страшного переселения, по понятным причинам оставшегося неизвестным. Оно передавалось из уст в уста и сохранилось до наших дней. И пусть с литературной точки зрения стихи не совершенны, но дух тех событий передают точно:

Помнишь Родину предков? Наш Дальний Восток?
Шум прибоя? Цветение риса?
Помнишь страшный Указ — наших бед всех исток,
Обязавший корейцев всех выслать?

Весть жестоко разила людей наповал.
Они разом как призраки стали.
Кто не верил приказу, протестовал —
Власти мигом таких убирали.

Гнали к станциям нас, словно скот,
На телегах, волах и машинах.
Как нам было дома покидать нелегко…
Кто страданий опишет картину?

… Встань, народ мой! И в скорбном молчании стой!
В этой скорби тебе не до речи.
Болью клокочет год тридцать седьмой…
Он останется в памяти вечно!

Не сломались

Десятки тысяч корейских семей осенью 1937 года целыми колхозами, селами были погружены в эшелоны и отправлены далеко на Запад. В пути из-за голода и холода люди умирали, особенно старики и дети. Их могилами стали разъезды и станции Транссибирской магистрали и Турксиба. Нелегко дались приморским переселенцам и первые месяцы пребывания в Казахстане и Узбекистане. Некоторым пришлось зимовать в конюшнях, сараях. Большинство же жило в землянках и наскоро построенных из камыша и глины времянках. Свирепствовали дизентерия и малярия. Особенно тяжело переносили болезни дети: во многих семьях уже в первую зиму не досчитались одного, двоих, а то и троих малышей…

В семье Ким, оказавшейся в Голодной степи Узбекистана, всех шестерых детей, среди которых был и мой будущий отец, дошкольник Иннокентий, судьба, к счастью, пощадила. После изнурительного переезда и холодной зимы все выжили, а вот глава семейства, мой дедушка Лука (тогда принято было, да и сейчас тоже, называть корейцев русскими именами), бывший директор крупного рыбоперерабатывающего завода, считавшегося в Приморье одним из лучших, тяжело заболел и вскоре умер. Совсем худо пришлось его жене Ирине — одной с малышами на руках.

Впрочем, в такой ситуации оказались почти все. Но люди не ожесточились, не озлобились от обрушившихся на них тягот и лишений. Наоборот, именно в этих чрезвычайных, экстремальных условиях проявились самые лучшие качества корейцев: стойкость, выносливость, трудолюбие, неиссякаемое жизнелюбие. Несмотря на весь трагизм своего положения, люди не потеряли веру в жизнь, не опустили руки, а с удвоенной энергией начали обживать новые земли.

Немалую роль в обустройстве переселенцев сыграла посильная помощь властей и населения. Местные жители порою делились последней лепёшкой, относились к ссыльным всегда доброжелательно, старались всячески поддерживать.

Малышка Света на руках у бабушки, справа — отец, слева — дядя

Стали лучшими земледельцами, хозяйственниками, руководителями

На новых землях в Узбекистане было создано 50 корейских колхозов, которые объединили около 6 тысяч семей. Остальные семьи распределили по существовавшим колхозам. За короткий срок корейцы смогли не только обжить новые места, освоить огромные массивы тугаев (болот, камышовых зарослей), но и добиться больших успехов в экономическом и культурном развитии. На пустынных и заболоченных землях возникли благоустроенные поселки, цветущие сады, рисовые плантации. За невиданно короткие сроки корейские колхозы осуществили прорыв, подлинную революцию в рисоводстве и производстве кенафа, получая небывало высокие урожаи. Более того, никогда не занимавшиеся выращиванием хлопка, корейцы, признанные земледельцы, освоили в совершенстве и эту отрасль, даже превзошли в производстве «белого золота» местных мастеров.

Трудовые достижения корейских переселенцев отмечены по достоинству. За годы существования СССР тысячи награждены орденами и медалями. Свыше 200 человек удостоены высокого звания Герой Социалистического Труда (значительная часть Героев СоцТруда — в Узбекской ССР). А председатель колхоза «Полярная звезда» (Ташкентской области) Ким Пен Хва награжден Золотой Звездой Героя дважды. Решением руководства Узбекистана, после смерти Ким Пен Хва в 1974 году, его именем были названы колхоз «Полярная звезда», а также новая улица в Ташкенте.

Корейцев тогда можно было встретить не только среди руководителей колхозов, крупных заводов и фабрик, учреждений науки, искусства, спорта, но и партийных, советских органов и даже министерств и ведомств. Кстати, такое же положение они занимали и в соседних республиках — в Казахстане и Киргизии.

Не могла пожаловаться на свою судьбу и наша семья. Бабушка Ирина сумела вырастить всех шестерых детей, каждому дать высшее образование. Все они стали высококлассными специалистами, занимали заметное положение в обществе.

Добрый пример отца

Мой отец, Иннокентий Лукич, например, с отличием окончил Ташкентский мединститут, добровольно уехал в глубинку, в райцентр Гурлен Хорезмской области, где бессменно 40 лет проработал хирургом, не уступая в мастерстве столичным светилам, много лет был главврачом районной больницы. От перевода в Ташкент отказался: считал, что в районе тоже нужны профессионалы-медики, особенно хирурги.

Я гордилась отцом, хотела походить на него. Поэтому, когда в 1961 г. окончила в Гурлене среднюю школу, в какой институт поступать, долго не раздумывала: подала документы в ТашМИ и была принята на педиатрический факультет. Правда, уже после первого семестра поняла: педиатрия не мое призвание, и на втором курсе перевелась в Андижан на лечебный факультет в открытый здесь недавно мединститут. И не пожалела. Дело в том, что в связи с созданием нового вуза, заведующими кафедрами, просто старшими преподавателями сюда были направлены сильные кадры из Москвы, Ленинграда, Киева и других городов. Поэтому андижанский медицинский уже через несколько лет обрел добрую славу не только в республике, но и в СССР. Многие, кто здесь учился, стали врачами с большой буквы, а некоторые — учеными с мировым именем. Среди них академики — инфекционист Виктор Малеев, кардиохирург Ринат Акчурин и другие.

Училась я с удовольствием, экзамены сдавала только на «отлично». Получала повышенную стипендию. Была и активной общественницей, членом бюро ВЛКСМ, членом профкома курса. В Андижане встретила и свою любовь — студента пединститута Евгения Кима. Его с первого курса призвали в армию — на Кушку, в танковые войска. Вернулся статным, возмужавшим. Несколько лет дружили, а на 5-м курсе я, наконец-таки, вышла за него замуж. В 1967-м, когда окончила мединститут, на руках уже была пятимесячная красавица Инна. Мне сразу предложили должность преподавателя кафедры биохимии. Однако заниматься формулами не хотелось, поэтому решила вернуться к отцу, в Хорезмскую область. Туда же, в местный пединститут, с последнего курса перевелся и муж. Приехала без положенного направления, но в хорезмском облздравотделе это никого не смутило: приняли терапевтом в ургенческую поликлинику на полторы ставки. За работу взялась с энтузиазмом. Не жалела себя, даже в отпуск только на третий год пошла. Работой моей были довольны и руководители, и больные. Главврач поликлиники уже собирался назначить заведующей терапевтическим отделением. Но, видимо, сказалось перенапряжение: стала я плохо себя чувствовать, особенно в летние дни, когда термометр в тени до + 40-50 градусов поднимался. До полуобморочного состояния доходило.

В краю гор и замечательных людей

Коллеги посоветовали срочно сменить климат. Переезд родители поддержали и супруг согласился. Переговорила со своим дядей, братом отца, Никифором Лукичом. Тот даже обрадовался: «Приезжай, конечно. Ждем». Он занимал тогда солидную должность в Министерстве сельского строительства Киргизской ССР. При его содействии попала на прием к министру здравоохранения В.А. Петросянцу:

— Врачей не хватает, возьмем переводом. Пойдете в гематологическое отделение республиканской клинической больницы, — распорядился Владимир Арустамович. И, окинув меня взыскательным взглядом, добавил: — Участок, конечно, не из легких, но, полагаю, справитесь.

Доверие старалась оправдать. А через несколько лет меня назначили заведующей отделением. Именно тогда поняла: надо заниматься наукой. Работая одновременно и ассистентом Киргизского государственного мединститута, начала готовить диссертацию. Посвятила ее тому, как с помощью высокогорья лечить у пациентов опасное заболевание кроветворной системы, именуемое в медицине апластической анемией, и тромбоцитопеническую пурпуру, для которой характерно отсутствие или малое количество тромбоцитов, ведущее к кровоточности. Не одно лето провела на перевале Туя-Ашу на высоте 3200 м на высокогорном стационаре.

Человеческий организм обладает большими возможностями в борьбе с недугами. При стрессовых ситуациях резервы его начинают активно проявляться. Это обстоятельство мы и использовали. Внизу в гематологическом отделении вначале очищали кровь у больных от лишних ненужных клеток, чтобы не оказывали гнетущего влияния, а затем переводили пациентов в высокогорье. Нехватка кислорода побуждала организм «открывать» имеющиеся резервы. Больной постепенно излечивался. К нам приезжали лечиться из разных уголков страны, и как же я радовалась, когда удавалось им всем помочь.

А вот родную дочку не уберегла. Еще когда ординатором работала, случилась беда: обнаружили у Инны порок сердца, и во время операции оно у семилетней малышки не выдержало... Тяжело переживали с мужем ее смерть. Хорошо родственники, друзья поддержали в трудную минуту, да работой заглушали душевную боль.

Диссертацией заниматься приходилось по ночам. Порою до 3 часов засиживалась, а в 6 утра надо было уже собираться в институт, где исполняла обязанности доцента, или в гематологическое отделение, которое возглавляла. Кандидатскую защитила после распада СССР, в 1994 году. Стала доцентом официально. К тому времени отделение гематологии преобразовали в республиканский научный центр гематологии, где еще несколько лет продолжала работать.

Студенты уважали

Студентам, среди которых было немало граждан зарубежных стран, отдавала много сил и времени, терпеливо с ними занималась, не вредничала, но в то же время была требовательной. Видимо, за это они меня и уважали. Столько цветов 1 сентября дарили! Особенно подружилась с шестикурсниками Прем Кумаром из Индии и Темиром Халидом из Арабских Эмиратов. Оба круглые отличники. И в этом была и моя заслуга.

Со студентами-иностранцами

Все время пока жили в Киргизии, поддерживала связи с корейской диаспорой, была активисткой, участвовала в художественной самодеятельности, на праздниках исполняла много раз корейские национальные танцы и очень даже неплохо, судя по громким аплодисментам ветеранов-корейцев.

Танцевать любила

А муж за эти годы, кроме Хорезмского пединститута, успешно окончил высшую школу милиции в Караганде: просто захотелось серьезным мужским делом заняться. Работал в уголовном розыске в УВД г. Фрунзе (теперь Бишкек) оперуполномоченным. Именно о нем криминальные авторитеты говорили: «Если к Киму попадешь, обязательно до правды докопается. И деньги предлагать бесполезно — не берет». За добросовестную службу награжден медалями, именными часами. Несколько лет проработал в аппарате МВД.

Распался СССР

Когда, в результате распада СССР, Киргизстан стал независимым государствам, мы, как и другие «некоренные, нетитульные», отнеслись к этому относительно спокойно: как работали, так и продолжали работать. «Прелести» дикого капитализма население не сразу ощутило. А введенная уже через полтора года национальная киргизская валюта «сом» на протяжении долгого времени была даже одной из самых крепких: не обесценивалась по отношению к доллару, как другие. И памятники советские здесь не сносили, улицы не переименовывали — не то, что у соседей.

В Узбекистане, например, решительно взялись за ликвидацию «наследия советского прошлого и Российской империи». В Ташкенте, прежде всего, снесли памятники Марксу, Ленину, другим вождям, чуть позже — Гоголю, Горькому и... Хамзе — узбекскому поэту и драматургу. Были убраны монументы в честь Победы в Великой Отечественной войне. Почему-то не устроил новые власти и памятник Гагарину. И даже памятники известным узбекским государственным и военным деятелям тоже снесли. К примеру, первому президенту республики, человеку стоявшему у истоков узбекской национальной государственности — Юлдашу Ахунбабаеву, первому председателю Центрального исполнительного комитета и председателю Президиума Верховного Совета Узбекской ССР, а также генералу-узбеку, Герою Советского Союза Сабиру Рахимову, отличившемуся в годы войны в боях с немецкими захватчиками. А с площади Дружбы народов несколько лет назад был убран известный памятник, посвященный ташкентскому кузнецу Шаахмеду Шамахмудову и его жене Бахри, которые усыновили в период с 1941 по 1943 год пятнадцать сирот из разных республик СССР. Среди детей были русские, белорус, молдаванин, еврейка, латыш, казах, немка и татарин. Этот памятник был символом милосердия и низким поклоном от всех народов Советского Союза тысячам других узбекских семей, которые последовали примеру Шамахмудовых и приютили осиротевших во время войны детей.

«Это акт вандализма, бесчеловечное преступление против нашей общей истории и истории собственной страны, — сказал в интервью «Известиям» Александр Рябичев, сын скульптора Дмитрия Рябичева, создавшего памятник. — Никакой политической подоплеки монумент не нес. Скульптурная композиция запечатлела семью кузнеца, в которой были дети со всех концов страны. Осквернена память людей, пришедших на помощь обездоленным детям. Я присутствовал на торжествах по поводу открытия монумента 26 мая 1982 года. Там было многолюдно. Собравшиеся, в том числе и усыновленные Шамахмудовыми дети, восхищались почти портретным сходством персонажей. Эта работа внесена во многие каталоги мирового искусства»…

В столице Узбекистана были переименованы сотни улиц, в том числе и улица Ким Пен Хва, которая отныне носит название «Янги Куйлюк».

Прошла компания по ликвидации памятников и переименованию улиц советской эпохи и в Кзахстане, в частности, в Алма-Ате. Но многое здесь все же оставили. Например, памятник Горькому в центральном парке, носящем его имя; мемориальный комплекс в честь гвардейцев-панфиловцев, где проходят мероприятия 9 мая. Сохранены десятки мемориальных досок на домах — свидетельства о первых годах Советской власти.

А вот в Киргизии почти все советские памятники сохранили, и переименованием улиц не увлеклись. Уважают историю!.. Однако, «кадровая» болезнь и сюда добралась. Как и в Узбекистане, в Казахстане, даже среди руководителей не только высшего, но и среднего звена, теперь, практически, нет представителей не «титульной» нации. Возросла безработица; простаивают или полностью ликвидированы предприятия; в плачевном состоянии сельское хозяйство, образование, культура; растет преступность; широкий размах приобрела коррупция.

Переезжая с обжитых мест

Низкий уровень жизни в республиках Средней Азии, прежде всего, в областях, неуверенность в будущем своих детей, в том числе и в возможности получения ими образования, проблемы с трудоустройством побуждают корейские семьи к переезду в страны СНГ и, прежде всего, в Россию. Немало корейцев переехало в Волгоградскую, Орловскую, Саратовскую области, Красноярский край, на Северный Кавказ, в Москву и Подмосковье, в Санкт-Петербург. Значительное количество перебралось и в Приморский край, где жили до переселения их отцы и деды. По данным Управления Федеральной миграционной службы по Приморскому краю, сюда перебралось из Центральной Азии уже свыше 16 тысяч человек. В основном это дети, внуки и правнуки тех, кто был депортирован осенью 1937 г.

В Киргизстане мы жили вполне достойно: положение, хорошая квартира в столице, нормальная зарплата. Но в 2004 году вторая дочка, Елена (кстати, тоже врач по профессии), забрав с собой сына Алана, любимого нашего внука, которого мы с Евгением растили и воспитывали у себя более 10 лет, переехала в Россию, в г. Владимир — поближе к больной свекрови, проживающей в Судогодском районе. Продав квартиру в Бишкеке, отправились следом и мы. Во Владимире, однако, жилье оказалось не по карману: удалось обзавестись скромной квартирой только в райцентре Камешково.

Профессионалы везде нужны

Устроилась в ЦРБ участковым терапевтом, где проработала 5 лет. Когда однажды направили на трехмесячные курсы повышения квалификации во Владимир, встретилась с профессором Виолеттой Медведевой, которая попросила меня почитать слушателям курсов лекции по гематологии. И нередко получалось так: утром я слушала лекции, а через несколько часов сама выступала в роли преподавателя. Вскоре меня на постоянную работу на кафедру терапии факультета повышения профессионального образования Ивановской медицинской академии в г. Владимире приняли. И по совместительству в областную больницу в отделение гематологии устроилась. Конечно, трудно каждый день за 40 км. из Камешково ездить в областной центр, но муж выручает: привозит и увозит на машине. Иногда у дочери останавливаюсь, которая живет в съемной квартире. Потихоньку прижились, увереннее стали чувствовать себя на Владимирской земле. Хотя признаюсь, Россия сейчас стала совсем другой, чем во времена СССР.

Народ, в массе своей, живет бедно, зарплаты, пенсии мизерные. Вот и я не от хорошей жизни вынуждена на двух местах работать Иначе не выжить, не поддержать детей и внуков.

И с межнациональными отношениями не все сейчас благополучно: от былой дружбы народов почти ничего не осталось. Из-за бездействия властей участились случаи, когда скинхеды и расисты жестоко избивают, а нередко и убивают людей только за то, что они другой национальности. За последнее время так поступали и в отношении корейцев: известны случаи убийства студентов из Южной Кореи. Подобные преступления совершаются каждый год. И люди уже не удивляются, продолжая жить обычной жизнью. Если события не затрагивают их самих, они им не интересны. Это очень огорчает.

Расизм родом из тех времен, что уже прошли, и возвращаться в них — значит деградировать. Видимо, нужно больше уделять внимания воспитанию терпимости как расовой, так и социальной в целом у наших детей и подростков. И хочется верить, что государство сможет остановить преступления на почве расовой дискриминации. Нужно всячески пресекать и факты бытового национализма. И здесь мы, «потерпевшие», сами многое можем сделать.

Вот свежий пример. Недавно моя новая знакомая призналась: «Не обижайтесь, Светлана Иннокентьевна, но я не долюбливаю корейцев. Они же собак едят!» Пришлось объяснить молодой интеллигентной женщине, что в России корейцы собак не едят. Эта традиция сохранилась только в Южной Корее и КНДР, а также в Южном Китае, во Вьетнаме и в Полинезии. Причем там никогда не потребляют в пищу домашних собак: печальный конец ждет только специально выращенных на фермах животных. Чаще всего используется мясо собак для супа, который известен в корейской кулинарии под названием «посинтхан», то есть «суп долголетия». Считается, что суп этот чрезвычайно полезен для здоровья и способен продлевать жизнь. Папа как то рассказывал, что, работая главврачом ЦРБ, именно с помощью собачьего жира полностью вылечил первого секретаря райкома партии, у которого была открытая форма туберкулеза.

Светлана КИМ с внучкой, внуком, дочкой и зятем, тоже врачом

С первых месяцев и Камешково, и Владимир нам понравились. И к местному населению привыкли. Кстати, в областном и районных центрах насчитывается несколько сот корейцев, некоторые уже старожилами стали, считают Владимир своей родиной. Отношение к ним, да и к вновь прибывшим, представителей других народов и, прежде всего, русского — доброжелательное. И кадровой дискриминации, как в других странах СНГ, здесь нет: знаю корейцев, которые занимают ответственные должности в областной администрации, руководят департаментами, управлениями, являются известными учеными, успешно работают в народном образовании, строительстве, сельском хозяйстве, правоохранительных органах. По примеру других диаспор — узбекской, таджикской, азербайджанской, армянской — недавно создано областное отделение общероссийского объединения корейцев, председателем которого избран начальник областного управления мелиорации Вилорий Тен. У отделения еще нет пока своего помещения, но ряд интересных мероприятий уже удалось провести. Например, встречу нового года по лунному календарю, юбилеи нескольким ветеранам.

А внук вернулся в Киргизстан

Чувствую, осядем здесь до конца своих дней, хотя тот, ради кого мы сорвались с обжитого места, вернулся в Киргизстан: внуку жизнь в России оказалась в тягость. Когда учился в Камешковской средней школе (с 8-го по 9-й класс), бывало, хотя и не часто, ребята обзывали, оскорбляли его национальное достоинство. Очень не нравилось ему и то, что сверстники курят, пьют, грубо матерятся, не уважают старших (а мы воспитывали его иначе…). Не выдержал наш Алан, упрашивать стал отправить его назад — в Бишкек, к родственникам. Так и уехал: закончил там школу и учится сейчас на втором курсе университета на юриста.

Считаю, если решительных мер сейчас не принять, погубят вредные привычки российскую молодежь. Эта зараза постепенно и в Центральной Азии распространяется. Особенно огорчает то, что участились случаи пьянства, наркомании, половой распущенности и среди корейцев, всегда считавшихся одной из самых культурных наций. И о традициях национальных подзабывать стали, не говоря уже о языке. Мне повезло: корейский знаю — от бабушки своей, Ирины, переняла. Мы с ней, пока жива была, только по-корейски и общались. А вот муж родного языка не знает и дочка с внуками — тоже.

О наболевшем

Как врач, хочу высказать свое мнение и о сегодняшнем состоянии нашего здравоохранения. С большим сожалением приходится констатировать: оно в удручающем состоянии. Уйдем мы, ветераны, — совсем некому людей лечить станет. Ну, разве это нормально, когда 80% выпускников медицинских вузов не идут в больницы и поликлиники?! Вот и моя дочь — не от хорошей жизни, естественно — тоже пошла работать не по специальности — в коммерческую компанию. И понять молодых можно: жилье медикам не дают, а зарплата просто издевательская: ставка терапевта, например, всего 4850 руб. — с дежурствами и подработками наберется, максимум, 7500 руб. Как выжить молодому специалисту на такие деньги? Помыкается, помыкается и, смотришь, уже пошел в продавцы или еще куда, только бы семью прокормить.

А что осталось от прежней диспансеризации; от сельских больниц и медпунктов, многие из которых (в целях экономии!) сейчас закрыты и больные вынуждены ездить за десятки километров, чтобы получить медицинские услуги; от «скорой помощи», добирающейся по срочному вызову в села в течение 2-3 часов?! И как здесь не согласиться с известным академиком Чазовым, бывшим министром здравоохранения Советского Союза, который, на вопрос журналиста «Как сделать в нашей богатой стране достойную медицину для всех?», ответил: «Вернуть СССР в здравоохранение!».

В советское время, действительно, было много дельного. Во всех сферах, в том числе и в медицине. Почти на каждом предприятии действовали медсанчасти. Профилактикой болезней повсеместно серьезно занимались, потому и продолжительность жизни была намного выше, чем сейчас. Того, что имели раньше хорошего, к сожалению, не сохранили, и вот расплачиваемся сейчас высокой смертностью, высоким уровнем заболеваемости населения. Дошло до того, что в армию больных ребят стали забирать, потому что здоровых уже не хватает.

Ждали лучшего

А взять недавно принятый закон о здравоохранении. Этот закон касается буквально каждого из нас, от младенца до пенсионера. Касается, как никакой другой! Однако, не смотря на широкое обсуждение, которого удалось добиться не без труда, и внесения многих предложенных поправок, он не претерпел больших изменений. По своей сути так и остался антинародным. Помнится в СССР был лозунг: «Кадры решают все!». А главное он настойчиво воплощался в жизнь. Люди на руководящие должности выдвигались прежде всего по деловым и моральным качествам. Тогда не только министерства, но и партийные комитеты, Советы народных депутатов, предприятия, хозяйства, стройки, научные и культурные учреждения возглавляли ПРОФЕССИОНАЛЫ и нигде вместе на ответственных постах близкие родственники не работали как сейчас. Так вот, в новом законе вообще ничего не говорится о кадрах. Медики, которым предстоит реализовывать этот закон на практике, совершенно им не мотивированы. Ими откровенно пренебрегли в пользу материальной базы. А в целом закон совершенно аппаратный, написан для бюрократов. «Мы, мол, начальники, а вы, врачи, будете исполнять». Более того, подход к кадрам в новом законе абсолютно чудовищный. Например, предусмотрено, что сразу по окончании медицинского вуза врач может работать с пациентами. Без обязательной по еще действующему законодательству интернатуры или ординатуры! Это же безответственно. Не менее острая проблема — лекарственное обеспечение. Новый закон не только ее не решил, а закрепил в катастрофическом состоянии. Дело в том, что последние достижения фармакологии позволяют многие болезни лечить медикаментозно — без дорогостоящего, коррупциогенного и опасного для пациентов высокотехнологичного вмешательства. Однако в нашей стране всё лекарственное обеспечение делается за счет пациента, лишь 8-12% жителей России пользуется бесплатным или льготным лекарственным обеспечением, да и то с большими перебоями. Согласно статданным в России ежегодно на лекарства люди тратят около 500 млрд рублей. Это ли не факт, что медицина у нас уже давно платная!

Да что медицина, сейчас невозможно найти ни одну отрасль, где были бы хоть какие-то подвижки к лучшему (телевизионные «потемкинские деревни» — не в счет). Наоборот, положение везде становится все хуже и хуже. Через 10-15 лет мы можем страну потерять. И выход здесь один: все, кому дорога многонациональная Россия, независимо от цвета кожи, разреза глаз, вероисповедания, должны объединиться и перестать быть равнодушными. Как сказал один мудрец, сила птицы в крыльях, а народа — в дружбе!

Записал Пётр ВОЛКОВ