МЕЖДУНАРОДНЫЙ АСПЕКТ ПРОБЛЕМЫ
ВОССТАНОВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО СТАТУСА САХАЛИНСКИХ КОРЕЙЦЕВ
ПАК СЫН Ы, САХАЛИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ,
16.12.2010
ARIRANG.RU продолжает
публикацию статей доцента Сахалинского государственного университета,
председателя Ассоциации преподавателей корейского языка Сахалинской области
ПАК Сын Ы.
 В
период колонизации Кореи японские милитаристы по насильственной мобилизации
увезли корейцев на Сахалин, а после поражения во второй мировой войне
бросили их на произвол судьбы. Главная вина за это полностью ложится на
японскую сторону. РК, возрожденная в сложной исторической обстановке,
сумела сохранить национальные традиции и является родиной 5 млн. 600 тыс.
зарубежных корейцев, проживающих в 151 стране мира.
События, произошедшие после освобождения Кореи от японского колониального
ига: разделение страны на Север и Юг, противоборство двух политических
систем, начало холодной войны, — не позволили РК нести полноценную ответственность
за судьбы корейцев, оставшихся на Сахалине.
Конец холодной войны и последовавшее за этим улучшение советско-корейских
отношений (начало 1990-х гг.) дали толчок решению проблемы репатриации
(произведена частичная репатриация сахалинских корейцев, им разрешено
посещать историческую родину), но многие проблемы остаются нерешенными.
Например, сейчас, согласно действующему кодексу о гражданстве РК, сахалинские
корейцы считаются иностранцами, а правительство РК не особенно требует
от японской стороны выполнения законных обязанностей перед сахалинскими
корейцами. С конца 1980-х гг. Япония действительно израсходовала значительную
сумму на решение проблемы репатриации сахалинских корейцев, но японское
правительство демонстративно придерживается так называемого «Договора
об основных отношениях между РК и Японией» (1965), согласно которому оно
обязано нести перед корейцами только историческую, моральную и гуманную
ответственность, а не законно-юридическую. А правительство РК обходит
молчанием эту проблему.
В связи с вышесказанным рассмотрим некоторые аспекты взаимоотношений сахалинских
корейцев с РК в международном контексте.
1. Вопросы двойного гражданства
Как было сказано выше, разгром Японии во второй мировой войне положил
конец японскому господству в Корее. По соглашению между союзниками по
антигитлеровской коалиции Корея была поделена на советскую (к северу от
38-й параллели) и американскую (к югу от нее) зоны ответственности. В
северной части в сентябре 1948 г. провозглашена КНДР, в южной — в мае
1948 г. — сформировано правительство РК. Отвод оккупационных войск СССР
и США (декабрь 1948 г. — июнь 1949 г.) привел к противостоянию двух корейских
государств, что, в конце концов, между ними в 1950 г. вспыхнула война.
После стабилизации фронта по 38-й параллели в 1953 г. было достигнуто
перемирие. РК в 1953 г. подписала договор с США о совместной обороне (вступил
в силу в 1954 г.). Период 1960–1980-х гг. характеризовался военной формой
правления.
В такой напряженной международной обстановке и речь не могла идти о проблеме
сахалинских корейцев.
Заговорили о ней только в конце 1980-х гг., когда усилились разносторонние
контакты двух корейских республик. В РК длительному периоду военного правления
был положен конец в 1992 г. — к власти пришло гражданское правительство,
провозгласившее курс на проведение широких реформ и достижение воссоединения
с КНДР (в феврале 1992 г. подписано соглашение о примирении, ненападении,
обмене и сотрудничестве между Севером и Югом). Остро встала проблема гражданства.
Корейская сторона придерживалась системы деления граждан, которая существовала
в Советском Союзе, а именно: на собственно граждан СССР (ныне граждан
РФ), иностранцев (конкретно граждан КНДР) и лиц без гражданства. Сахалинских
корейцев также стали разделять на вышеуказанные три категории. Велась
дискриминационная политика — особенно по отношению к гражданам КНДР, проживающим
на Сахалине. Но в настоящее время большинство сахалинских корейцев, в
свое время принявших северокорейское гражданство стали советским гражданами
(с 1991 г. — гражданами РФ).
В принятом в 1977 г. законе «О защите северокорейских перебежчиков и предоставлении
помощи в адаптации в РК» признается, что и граждане КНДР тоже являются
гражданами РК. Несмотря на эти позитивные сдвиги в законодательстве страны,
в вопросе о предоставлении гражданства РК сахалинским корейцам есть немало
негативных моментов.
Является ли человек гражданином или нет, всецело зависит от законодательства
данной страны, и это есть одно из проявлений ее государственной власти.
Однако осуждать сахалинских корейцев за получение советского гражданства,
хотя у них была возможность использовать «Закон о гражданстве» РК, — это
равносильно игнорированию самой РК собственного законодательства.
Во времена колониального господства (1910–1945) подданство Японии в обязательном
порядке получали все корейцы, независимо от места жительства (внутри или
вне Японской империи, включая Корею).
Согласно § 12 п. 4 Закона о гражданстве РК, лица, получившие иностранное
подданство, лишаются гражданства РК, но действие этого закона не распространялось
на тех, кто получил иностранное гражданство до 20 декабря 1948 г., что
создало условия для существования двойного гражданства: РК и другого государства.
Какова позиция РК по вопросу получения собственного гражданства сахалинскими
корейцами? Рассмотрим историю приобретения гражданства вообще этой категорией
лиц. После второй мировой войны сахалинские корейцы попали под советское
влияние, и они вместе со всеми японскими подданными приняли статус лиц
без гражданства. На основе Сан-Францисского мирного договора 1951 г. (с
Японией подписан 8 сентября 49 государствами, подготовлен правительствами
США и Великобритании, без участия СССР) Япония выпустила так называемое
«Решение японского правительства о гражданстве корейцев и тайваньцев,
проживающих в Японии». Согласно этому документу, корейцы, проживающие
на Сахалине и в Японии, лишаются японского подданства, а в 1957 г. советская
власть разрешила им вступить в советское или северокорейское гражданство.
По данным 1988 г., из 35 тыс. сахалинских корейцев:
1) 32 тыс. (91,4 %) — имели советское гражданство;
2) 456 (1,3 %) — гражданство КНДР;
3) 2621 (7,5 %) — без гражданства.
Если проанализировать эти данные с точки зрения южнокорейского законодательства,
то можно сделать следующие выводы:
1. Лица без гражданства вовсе его не меняли, поэтому их можно считать
гражданами РК.
2. Тех людей, которые приняли гражданство КНДР, можно считать гражданами
РК (согласно закону РК от 1977 г. «О защите северокорейских перебежчиков
и помощи в адаптации в РК»).
3. Лица, имеющие советское (российское) гражданство, и лица, сменившие
гражданство КНДР на советское (российское), получили иностранное гражданство
после 20 декабря 1948 г., поэтому можно считать их лишившимися гражданства
РК.
Если данную ситуацию рассмотреть с позиции «принципа добровольности» при
получении советского (российского) гражданства, то однозначного ответа
дать нельзя. Абсолютное большинство сахалинских корейцев составляют выходцы
из южных провинций Кореи, то есть с территории нынешней РК. Во времена
холодной войны они не имели возможности получить гражданство РК, поэтому
во избежание дискриминации, связанной с отсутствием гражданства, вынуждены
были принять советское (российское) гражданство. Многие, получившие гражданство
КНДР приняли гражданство РФ ради того, чтобы посетить историческую родину,
так как гражданам КНДР не выдавалась виза на въезд в РК. Вышеперечисленные
факты показывают, что к лицам, имеющим гражданство РФ, трудно применить
«принцип добровольности» при получении советского (российского) гражданства.
Таким образом, если признать «принцип добровольности» по отношению к лицам,
являющимся гражданами КНДР и без гражданства, то они будут иметь право
на получение гражданства РК, и, наоборот, если не признать «принципа добровольности»
по отношению к гражданам РФ, то они не будут иметь право на получение
гражданства РК.
К вышесказанному можно добавить, что в 1998 г. разработан проект закона
РК «О въезде и выезде иностранных соотечественников в страну и их юридическом
статусе». В §2 данного проекта закона введены такие категории:
1) соотечественники, проживающие за границей;
2) граждане РК, проживающие за границей;
3) заграничные соотечественники, имеющие иностранное гражданство.
Согласно данному закону, сахалинские корейцы, являющиеся частью всех корейцев,
проживающих в странах СНГ, и корейцы, проживающие в Китае, относятся к
третьей категории.
2. Корейско-японский «Договор об основных отношениях между Республикой
Корея и Японией» и ответственность Японии перед сахалинскими корейцами
«Договор об основных отношениях между Республикой Корея и Японией» был
подписан 22 июня 1965 г. в Токио министрами иностранных дел двух стран
и ратифицирован 14 августа. После заключения «Корейско-японского основного
договора» (так назовем для краткости вышеуказанный документ) Япония заявила,
что она полностью снимает с себя ответственность за возвращение на историческую
родину сахалинских корейцев.
Японская сторона, ссылаясь на вышеуказанный договор, считает, что обязанность
ее перед сахалинскими корейцами выполнена окончательно и бесповоротно
и что требования последних тоже удовлетворены полностью. При подробном
изучении вопроса выясняются следующие обстоятельства.
Во-первых, «обе договаривающиеся страны и их граждане» являются объектами
обсуждения вышеуказанного договора, а сахалинские корейцы не являются
гражданами ни Японии, ни РК. Как уже говорилось, в 1952 г. по решению
Министерства юстиции Японии сахалинские корейцы были лишены права японского
подданства. С другой стороны, РК по существующему закону о гражданстве
не считает сахалинских корейцев гражданами своей страны. Кроме того, изложенные
в §2 (п. 1) договора пункты об «имуществе, правах и интересах» и «правах
требований» никак не относятся к сахалинским корейцам. Поэтому можно смело
утверждать, что юридические обязанности Японии перед сахалинскими корейцами
не исчерпываются вышеуказанным соглашением.
Во-вторых, если посмотреть на процесс исполнения соглашения об «имуществах»
и о «правах требований», то “права на имущество” граждан обоих государств
и “неимущественные права”, такие как право сахалинских корейцев на репатриацию,
остаются необеспеченными, что еще раз подтверждает наличие юридической
обязанности Японии перед сахалинскими корейцами. Но в Корейско-японском
основном договоре отсутствует четкая формулировка «имущественных» или
«неимущественных прав» требований. Следовательно, японская сторона ради
того, чтобы не нести лишние расходы, скорее всего, будет настаивать на
том, что «права сахалинских корейцев на репатриацию» тоже входят в понятие
«имущества, прав и интересов» и «прав требований» вышеупомянутого договора.
При интерпретации спорных формулировок международных соглашений учитываются
смысл текста, намерения сторон, принцип и цели соглашения.
Поэтому, когда речь идет об обязанностях Японии перед сахалинскими корейцами
по вопросу репатриации на основе Корейско-японского основного договора
(1965 г.), обе страны должны учитывать намерения сторон и найти соответствующие
справедливые решения для сахалинских корейцев.
Итак, следует подчеркнуть, что «Корейско-японский основной договор» считается
выполненным окончательно и бесповоротно, но в демократическом сообществе
требование того или иного правительства вышеназванные права считать полностью
выполненными является нарушением Всеобщей декларации прав человека.
Подводя итог, можно сказать, что сахалинские корейцы никогда не согласятся
с позицией Японии, игнорирующей наличие «юридических обязанностей Японии
перед сахалинскими корейцами», ссылаясь на «Корейско-японский основной
договор», который якобы выполнен окончательно.
Обобщая сказанное, можно заключить, что и Япония, несущая главную ответственность
перед сахалинскими корейцами, и РК, являющаяся их исторической родиной,
не торопятся с принятием совместного решения по рассматриваемой проблеме,
которая стала сегодня трудноразрешимой. Ведь за первым поколением появилось
второе, а интересы людей разных возрастов не всегда совпадают.
|
