ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ

     Был период в жизни нашей семьи, весьма сложный и непредсказуемый. Детьми, мы оказались совершенно одни вдали от родителей за десятки тысяч километров на целых четыре года. Наши судьбы тесно переплелись с политической ситуацией, сложившейся в мире. Это случилось в 1958 году, когда отношения между ранее дружественными Советским Союзом и КНДР резко стали ухудшаться.

Ранее, мой отец, Тян Иван Сергеевич в числе спецкомандированных советских корейцев в 1945 году был направлен на работу в КНДР. Нашу маму, Ким Зинаиду Васильевну, вызвал к себе лишь в 1948 году. Экономист по образованию, отец работал в системе Госплана КНДР. На протяжении 16 лет добросовестно и честно выполнял свой интернациональный долг, отдавая свои знания и силы на благо возрождения корейской экономики.

На снимке: мой отец Тян Иван Сергеевич (второй слева), г. Пхеньян. Годы работы в КНДР

Мы жили в Пхеньяне, в хорошей квартире, семьям спецкомандированных выдавались хорошие продовольственные и другие пайки. Помню, как мы с сестрой ходили в детский сад и когда был полдник, нам говорили, что эти фрукты и сладости прислал нам сам Ким Ир-Сен. Это детское воспоминание осталось на всю жизнь.

Находясь в этой командировке наши родители и мы, совсем еще маленькие дети, пережили корейскую войну 1950-1953 годов. Вместе с корейским народом наша семья разделила все тяготы и лишения военного времени. Были бомбежки, разруха. Отец работал в это время переводчиком. Спустя какое-то время после начала войны семьи советских корейцев (жен с детьми) удалось эвакуировать в Китай в г. Харбин. Там нас разместили в гостинице, по две семьи в номере.

Дружеские отношения между СССР и КНДР продолжались до середины 50-х годов. В Советском Союзе в 1956 г. состоялся ХХ съезд КПСС, на котором был разоблачен культ личности Сталина.

Начались повальные чистки и репрессии против "инакомыслящих". В этом водовороте оказались и советские корейцы, работавшие в КНДР.

В тот момент корейское руководство стало обвинять советских граждан, работавших в братской послевоенной Северной Корее, в том, что они живут в Корее как временно командированные, называли временщиками, стремящимися поскорее вернуться в Советский Союз. Многие советские корейцы были сняты со своих постов и направлены «на перевоспитание». Советское руководство не приняло мер, чтобы предотвратить преследование советских корейцев, которые оставались гражданами Советского Союза.

В ответ на просьбу Ким Ир Сена решить вопрос о гражданстве этих лиц, им было разрешено советской стороной перейти в гражданство КНДР или принять двойное гражданство.

Так нашему отцу пришлось принять и корейское гражданство. Заявления о выезде в Советский Союз рассматривала только корейская сторона. В октябре 1958 года советские корейцы, которые ранее имели двойное гражданство, должны были определиться и выбрать одно (не выбравшие автоматически становились гражданами страны пребывания). Те, кто выбрал советское, были в большинстве своем отправлены «домой», а те, кто стал гражданами КНДР, остались в стране, и часть из них была впоследствии репрессирована. Перед нашей семьей стала реальная угроза невозвращения на Родину в Советский Союз.

И тогда отец принял решение отправить меня с сестрой Милой, родившихся в Пхеньяне в Союз, к родственникам, которые проживали в Ростовской области. Мне было семь лет, а сестре — восемь.

Так после окончания 1-го класса в школе при советском посольстве в Пхеньяне отец повез нас к родственникам. Нам родители ничего не объясняли, а нам, как детям было очень интересно поехать в гости в Советский Союз. Не знавшие никогда нужды ни в чем, мы и не догадывались, что нам предстоит испытать. У родственников в Ростовской области мы с сестрой прожили 1 год. Но так они жили очень бедно, отец через год вернулся к нам и устроил нас в г. Ростове-на-Дону в детский дом. Жизнь в детском доме для нас с сестрой сначала было настоящим потрясением, но вскоре мы подружились с детьми, воспитателями. Но все равно мы скучали по дому и родителям. Так не хватало нам материнской ласки и домашнего тепла. Так мы жили и учились в течение 3-х лет вплоть до возвращения наших родителей.

Только спустя 2 года после отправки нас в Советский Союз отцу представилась возможность написать заявление о разрешении вернуться на Родину для воссоединения с семьей. Мама рассказывала, что наш отец, немногословный по натуре человек, каждый день после возвращения домой, молчал и молчал. Это означало, что на его заявление нет ответа. И так на протяжении долгих 7-ми месяцев. Мама рассказывала, что в случае отказа, в Союз пришлось бы вернуться одной маме с младшей дочерью Таней, родившейся в 1954 году тоже в Корее (жен спецкомандированных не обязывали брать корейское гражданство). Они были готовы и такому исходу, когда отцу не дали бы разрешение на выезд и ему пришлось бы оставаться в КНДР.

Наконец в 1961 году наши родители вернулись в Советский Союз, в г. Ростов-на-Дону, где мы стали счастливо жить вместе.

Сейчас я думаю, это решение далось нелегко нашему отцу, моим родителям. Отправить дочерей 7 и 8 лет, быть в длительной разлуке и ними и не быть уверенным, что вообще встретятся с ними, я сейчас, сама как мать, это прекрасно понимаю и представляю их состояние. Три долгих года разлуки и неизвестности… И фотографии, на которой наша семья запечатлена вместе вскоре по возвращении родителей из КНДР, могло и не быть…

На снимке: мои родители Тян Иван Сергеевич, Ким Зинаида Васильевна, между ними — младшая дочь Татьяна, сверху слева — старшая дочь — Мила, сверху справа — я, средняя дочь Светлана. Май 1961 год, г. Ростов-на-Дону.