ЦОЙ ДУМАЛ О ВОЗМОЖНЫХ ПРОЕКТАХ С КОРЕЕЙ И МЕЧТАЛ СЫГРАТЬ ЧИНГИСХАНА

     Интервью с продюсером группы "КИНО" Юрием БЕЛИШКИНЫМ.

— Юрий Владимирович, как вы познакомились с Виктором?

— Он был просто неуловим. Прописан на проспекте Ветеранов, но там не жил. Виктору тогда было просто негде жить в Ленинграде: он ушел из семьи и ночевал у друзей. Однажды, получив наконец нужный адрес, я приехал в трехкомнатную квартиру на окраине города. Там все “Кино” собралось. На столе — сигареты и чай. Все так непритязательно. Общались музыканты очень скупо. Большей частью молчали, курили, что-то играли на гитарах. Так продолжалось несколько вечеров, за все это время я произнес слов тридцать, и они - немногим больше. Вскоре Витя позвонил мне и сам предложил поработать с “Кино”. Мы с Цоем общались на “вы” и позже так и не перешли на “ты”. По-моему, нам обоим нравилась эта дистанция. Меня вообще коробило, что некоторые поклонники считали возможным запросто “тыкнуть” Цою. Ему это было неприятно.

— Рок-музыканты — люди часто непредсказуемые, что называется, “без башни”. А каким был Цой?

— Совсем другим. Вставал рано и уже в первой половине дня начинал работать. Он всегда был бодр и энергичен. Если на гастролях предстоял вылет в пять утра, я был спокоен: Витю не придется будить, приводить в чувство. Чрезвычайно организованный человек.

— И как такой мог заснуть за рулем?

— Я до сих пор не могу представить, чтобы Цой заснул за рулем... Тут явно что-то не то! Однажды в программе “Рандеву со звездой” я, возможно, слишком эмоционально поддержал версию об убийстве Цоя. Со временем эмоции улеглись, но так обидно, что следствие было попросту завалено. Убитые горем родственники певца не смогли настоять на по-настоящему профессиональном и заинтересованном расследовании. А ведь по многим аспектам это дело выходило за рамки банального несчастного случая. Раз так, ни одну версию не стоит отрицать...

— Цой был замкнутым, непростым в общении человеком. А творил он столь же непросто, мучительно?

— Наоборот, легко, за что бы ни брался. Когда обучался вождению, а было это осенью восемьдесят девятого, я поехал третьим в машине, где Виктор с инструктором совершал первый круг. Так вот: он сел и поехал с первого раза. Он и английский выучил с нуля буквально за полгода. Когда мы приехали в Данию, на радио Витя давал интервью на английском, и так лихо получалось.

Репетировали “киношники” очень мало. Я первое время страшно удивлялся. Ни разу не застал Виктора за сочинением песен! Знаете, как другие: пальцами барабанят, что-то шепчут, лихорадочно хватают лист бумаги, диктофон... Он же выступал с концертами, отдыхал, смотрел видик (он много смотрел, любил Брюса Ли, хорошо относился к Шварценеггеру, а вот Сталлоне не любил), а столько песен написал. Когда, где, как? Все внутри происходило. Отсюда, наверное, и желание побыть одному.

— Он курил, выпивал?

— Все “киношники” курили. Витя и Густав (барабанщик Г. Гурьянов. — Прим. автора) — фирменные сигареты, что тогда было роскошью. А вот к наркотикам Витя был равнодушен. Любил шампанское, вино, в меньшей степени — коньяк. Водку при мне вообще в рот не брал. Даже тогда, когда был простужен, как на гастролях в Сибири, и мог бы подлечиться. После концерта, а иногда и перед, мог принять 50 граммов коньяка. За все время гастролей у “киношников” не было никаких дебошей, эксцессов в гостиницах.

Из еды предпочитал восточную кухню. В Москве мы захаживали в китайский ресторанчик недалеко от Ленинградского вокзала, были в таких же ресторанах в Алма-Ате, Сочи. Он, кстати, там палочки впервые взял и мастерски ими пользовался. Вообще тяга к Востоку в нем чувствовалась. Съездив в Америку, был не в восторге от тамошних слушателей, больше думал о возможных проектах с Японией, Китаем, Кореей.

— Расставшись с женой, Виктор вел бурную жизнь?

— Был молодой, красивый, популярный — поклонниц тьма. Но после того как Витя расстался с женой Марьяной, я видел с ним только Наташу (Наталью Разлогову, с которой Витя, уйдя из семьи, жил последние годы. — М.С.). Других ни в гостиницах, ни на квартирах не встречал. Сына Сашу он очень любил, вспоминал все время, помогал, на гастролях покупал подарки. В то роковое утро 15 августа сын отдыхал вместе с Витей и Наташей и лишь по счастливой случайности не поехал на рыбалку...

— Почему Цой не признавал пиджаков?

— Костюм купил, но так, по-моему, ни разу не надел. Покупал все черное — сумки, куртки, футболки, туфли, сапоги. Он не был рабом вещей, но в одежде — рабом черного цвета. Эту моду он перенял у Михаила Боярского.

— В конце 80-х звезды начали зарабатывать большие деньги. Некоторые музыканты с гастролей привозили рубли мешками.

— Но Цой никогда не пел под фонограмму, не давал много концертов. В мае 1989 года в Минске на стадионе “Динамо” группа “Кино” дала четыре аншлаговых концерта подряд. На каждом собралось по 18 тысяч зрителей. Итого 72! А заработал Цой столько, сколько сегодня звезда средней руки получает за две-три песни в ночном клубе. Ну купил он себе этот злополучный “Москвич”, как оказалось, с крайне ненадежной рулевой системой. Квартиры в Москве не приобрел, а ленинградскую оставил жене и сыну. Дачи у Вити не было. Никаких печаток, цепочек, бриллиантов я у него не видел.

— Музыканты “Кино” не были профессиональными артистами, но их выступления заражали особой энергетикой. В чем тут секрет?

— Однажды я посмотрел запись сольного концерта “Битлз”, который длился всего 50 минут. Оказалось, больше они и не играли. Это не нужно было ни им, ни зрителям. За час музыканты и публика столько эмоций выплескивали, что сил уже не оставалось. У “Кино” концерты шли час - час десять. Уже после первой песни начинался шквал эмоций. Через час все расходились счастливые, уставшие, опустошенные и в то же время наполненные положительной энергией. На моей памяти никто из зрителей не жаловался: мол, почему так мало играли.

— Цой не отделял себя от “Кино”, тем не менее нередко выступал один, как автор-исполнитель, пел под гитару...

— Его часто приглашали именно одного — в не самые большие залы, чтобы пообщаться, послать записки и получить ответ. Впрочем, он и один легко собирал дворцы спорта. Мне кажется, останься он в живых, с годами Витя стал бы чистым автором-исполнителем, чтобы не зависеть от чьих-то интересов, проблем, прихотей. Он также очень интересовался кинематографом, успешно дебютировал как актер в фильме “Игла”. Мог бы много интересного сделать в кино, например, сыграть роль Чингисхана — был и такой проект.

— С кем из коллег он дружил, чье творчество уважал и ценил?

— Про “ДДТ” и Юрия Шевчука Витя говорил, что группа интересная и свое слово еще скажет. Так и случилось. А дружил он с Борисом Гребенщиковым и Константином Кинчевым. Возможно, рокерам это покажется странным, но Цой уважительно относился к творчеству Александра Розенбаума. На втором ленинградском рок-фестивале в 1984 году Цой заполнил анкету, где, отвечая на вопрос о своих пристрастиях в музыке, написал своей рукой: “Любимый певец — Георг Отс, Дэвид Боуи, артист — Василий Ливанов, композитор — Имре Кальман”.

— Как вы думаете, каким бы он был сегодня?

— Витя все равно остался бы первым! Помимо музыки и стихов, помимо невероятной энергетики, уникальной внешности было в нем еще что-то загадочное, притягательное. Причем не только на сцене, но и в обычной жизни. Может быть, в середине 90-х, устав от гастрольной гонки, он, я думаю, ушел бы на год-другой из рок-н-ролла, но потом вернулся бы. По складу своему он мог остановиться — чтобы подумать, принять решение. Но для этого нужно было жить не в Москве. Этот город, куда Цой перебрался в последний год жизни, его закрутил, завертел, а Витя был человек питерский, тонкий, не тусовочный. И по большому счету он страдал от внезапно нахлынувшей популярности, а не упивался славой.

— Что случилось пятнадцать лет спустя с самыми близкими людьми Виктора?

— Совсем недавно после тяжелой болезни ушла из жизни Марьяна Цой. Во многом благодаря ее титаническим усилиям память о Цое так органично шагнула в современную жизнь. В нашей стране, где повсеместно попираются авторские права, вдова Цоя сумела выстроить финансовую систему, которая позволила ее семье не бедствовать, смогла обеспечить Витиному сыну достойное образование. Сейчас Саше девятнадцать, он высокий, красивый, не слишком разговорчивый — в отца. Талантливый компьютерщик. К музыке долгое время был равнодушен, но недавно, как говорят друзья, увлекся гитарой.

Про Наташу Разлогову говорили, что вскоре после трагедии она вышла замуж, а потом уехала на Запад. Наташа наотрез отказывалась делиться с журналистами воспоминаниями о Цое. Что касается музыкантов “Кино”, то гитарист Юрий Каспарян сейчас играет в известной группе “Ю-Питер” Вячеслава Бутусова. Бас-гитарист Игорь Тихомиров теперь звукорежиссер в группе “ДДТ”. Густав (Георгий Гурьянов), забросив барабаны, стал известным художником, чьи работы выставляются по всему миру.

После гибели Цоя были попытки восстановить группу “Кино” или создать что-то в этом стиле. Я сам приложил к этому руку, поддержав в свое время начинающую группу “Виктор”. Вышло несколько дисков, где песни Цоя исполняли самые разные музыканты, прошло множество фестивалей его памяти. Но, знаете, меня больше радует, когда его песни поют на кухнях, в подземных переходах.