ВСЕХ ПЕЧАЛЕЙ ЕГО ПАРУСА

     Встреча с президентом корейской Гильдии творческих работников Казахстана и поэтом Станиславом ЛИ.

Что делать творческому человеку, если нет работы, если не издаются книги, которые писались действительно "кровью сердца" и не один год, если клавир твоей симфонии надолго упрятан в ящик стола, короче, если твой талант, твои произведения оказываются невостребованными, ненужными этому времени? Одни в таких случаях падают духом или плачутся друг другу в жилетку. А вот в Алма-Ате пошли "своим путем" — здесь год назад при городском корейском культурном центре организовали Гильдию творческих работников. Звучит, не правда ли? Руководит Гильдией Станислав Ли. Как мне сказали, поэт. Правда, сам Станислав при встрече со мной поэтом себя не назвал, лишь коротко обронил: "Пишу стихи". Вначале я попросила его рассказать, как зародилась идея создать Гильдию.

— Представьте, что еще год назад даже в условиях Алма-Аты у нас не было места, где бы мы собирались, обсуждали свои проблемы, планы, поддерживали друг друга морально, — начал свой рассказ Станислав. — Именно поэтому и была создана Гильдия творческих работников — так на Руси в старину купцы собирались и помогали друг другу. Вот и мы поставили задачу вместе выстоять и выжить. Нашим идейным руководителем является писатель Анатолий Ким. Это он предложил нам образовать Гильдию.

То, что мы существуем при городском центре, очень удобно в организационном плане: не надо бегать за учредительными документами и прочее. Сначала у нас была одна комната. Постепенно мы завоевали доверие и расширили свою "территорию". Теперь у нас уже две комнаты.

— А кого объединяет Гильдия?

— Писателей и поэтов, художников и композиторов, актеров и музыкантов — словом, людей всех творческих профессий. К нам приходят все. Вот последний пример. Пришел молодой парень — художник-дизайнер, потерял работу. Мы его поддержали морально и кое-какую работу подыскали. Он сказал нам: "Я даже удивился, что существует такая организация, где тебя выслушают, что-то посоветуют, поймут и постараются помочь".

— Оказывать помощь — это и есть цель вашей организации?

— Ее цели и задачи изложены в нашем уставе. А если говорить "по-живому", то Гильдия — это клуб. Людям необходимо общение. Сейчас самый большой дефицит — это дефицит общения. И к нам приходят не "от и до", а постоянно, чтобы окунуться в атмосферу творческой дискуссии, товарищеского обмена мнениями. Мы говорим "за жизнь". Раньше отношения были размытые и очень случайные. А так как теперь есть место, где можно собраться, к нам идут целенаправленно, и отношения становятся теснее. А людей приходит все больше, даже те, кого мы не знаем, и мы их узнаём.

— А какие-либо мероприятия Гильдия проводит? К примеру. Декады или Дни корейской литературы и искусства, что-то еще?

— Вы понимаете, Гильдия не на ровном месте образовалась. Был предыдущий опыт. В советские времена существовала сначала секция корейских писателей при Союзе писателей Казахстана, затем она была преобразована в Ассоциацию корейских писателей. И я все время думаю: почему такой обрыв получился в начале 90-х годов, а в середине 90-х вообще все разбрелись? И, знаете, пришел к выводу, что мы, корейцы, по характеру экстремисты. Поставили задачу, затем — максимальный удар, а что будет дальше, уже не видят. А мы в Гильдии сказали: жизнь продолжается. Мы уйдем, но суть Гильдии, то, что люди приходят, объединяются, неформально общаются, — останется, и она будет жить.

Теперь, если говорить о творческих планах, то, естественно, они у нас есть. Допустим, выпустить книги, организовать выставки картин художников и так далее. Все это будем делать шаг за шагом, по мере возможностей и сил. Наш принцип — правильно строить отношения со спонсорами, не ходить, не просить: "Помогите". Мы не хотим быть жертвами культуры, которых не поняло общество. Мы такие же люди, мы так же обречены сейчас на страдания, безработицу, но мы своими силами, постепенно постараемся выкарабкаться. А если найдутся меценаты, с их помощью дело пойдет быстрее. И я уверен, что у нас появятся настоящие меценаты, а не такие, которые дадут сто долларов, а потом требуют, чтобы на каждой странице упоминали: "Вот он дал деньги, спасибо ему".

Но хочу подчеркнуть самое главное — Гильдия существует для моральной поддержки творческих работников.

— Не могли бы вы, хотя бы коротко, представить президента Гильдии? Кто есть Станислав Ли?

— Мне уже сорок. По профессии инженер-технолог, но всю жизнь пишу стихи. В советское время работал в Научно-исследовательском институте комбикормовой промышленности, а там, как мы тогда шутили, до обеда боролись с голодом, а после обеда — со сном. Конечно, что-то мы делали, но и руководство понимало, что все это для "галочки". Конечно, можно было уйти на производство, расти по служебной лестнице, стать директором комбината хлебопродуктов, к примеру, но меня то мое положение устраивало, поскольку была у меня тайная страсть — стихи. И я, сидя за своим рабочим столом в институте, весь день писал стихи, а мой начальник делал вид, что ничего не замечает. Год назад я спросил его: "Что же вы мне замечаний не делали?" А он ответил: "Да я ж понимал, что у тебя другая стезя!" То было замечательное время для пишущих людей — можно было устроиться сторожем, дворником или смотрителем фонтанов, делать вид, что работаешь, что-то получать, а остальное время — читать, писать... Увы, сейчас другие времена.

— Где вы работаете сейчас?

— Нигде. Издал одну книжку. Называется "Гряда". Рискнуло германское издательство "Интербук — Казахстан".

— А чего хотели бы добиться лично вы?

— Честно говоря, в сорок лет я понял, что я больше анализирую, нежели живу. Детство, юность — золотая пора, мы тогда не анализировали — просто жили. Не говорили — это черный хлеб, а это белый, а просто ели и чувствовали вкус хлеба. Это время прошло, и теперь уже вкус жизни мы анализируем. И жизнь стала скудной, бледной, потому что нет того настроя — просто жить. Нет ощущения полноты жизни. Нет ощущения завтра. В детстве и юности всегда ждешь от завтра чего-то нового, яркого. Сейчас мое ощущение времени таково, что все повторяется. Сегодняшний день мало отличается от вчерашнего, завтрашний день будет похож на прошедший. Что бы я хотел сделать? Загадывать не буду.

— А стихи сейчас пишутся?

— Стихи... Да, есть такое. Вот в свое время у меня был багаж впечатлений, именно непосредственного поэтического чувства. Этот багаж в книге "Гряда" я использовал только частично. Но всегда очень мучительно было искать путь к тому ощущению, к тому, что я чувствовал, тем более что я кореец и русский язык впитал не с молоком матери. Сейчас это как будто преодолено, но меня смущает один вопрос, странный после всего, что прошел. Ведь вначале я хотел писать, но не знал, как писать. Стал учиться этому. Не было житейского опыта — опыт появился Сейчас, когда все это как будто есть, встал самый коварный вопрос: а для чего все это? Раньше, в юности не думал, что все суетно, все преходяще. А вот в этом возрасте уже думаешь: а для чего, если все суетно и преходяще? Вот такое странное ощущение себя, времени. И в Гильдию приходят моего возраста люди и тоже с такими же чувствами потерянности, некоторой безысходности. Общаясь, обмениваясь мнениями, пытаемся преодолеть такой настрой. Возможно, это проблемы среднего возраста.
Напоследок я прошу Станислава прочесть его любимое четверостишие или хотя бы одну-две строки, которые выражают его кредо, его суть. И он тут же читает негромким голосом напоенные горечью и надеждой пронзительные строки:

Снова запахи трав позовут, и пойду,

Как тогда, босиком по залитой солнечным светом поляне,

И, завидев людей, затаятся в овраге

Всех печалей моих паруса.