Михаил ЦОЙ - г. Тараз

Об авторе: ЦОЙ Михаил
E-mail: miketsoy2000@mail.ru

     "Родился я в "далеком" 20-м веке, 22 января 1978 года, в славном городе Якутске.
      Там очень красиво, как сейчас помню, ведь жил я там аж до 1,5 лет от роду:) После этого наша семья немного пожила в Невинномыске (Ставропольский край), а затем прехали в Казахстан, город Джамбул (ныне Тараз), где очень тепло и моя мама. Так я и жил в нем, изредка выезжая куда-нибудь. Закончил незаметно школу, затем еще более неожиданно мехфак в техникуме, бездельничал года два и в результате закончил экономфак в местном универе.
      В 2003 году летом судьба закинула меня в Алма-Ату на 1-й IT семинар для корейцев стран СНГ. Тут я познакомился с Дмитрием Шином и довольно-таки удачно сработался, а потом и сдружился (хотя нет, сначала сдружился, а потом сработался). В настоящее время живу и работаю в Алма-Ате.
     Стихи пишу с 1996 года, однако не могу сказать, что являюсь докой в этом деле, скорее наоборот. Что еще? Ну есть у меня личная страничка на сайте www.stihi.ru (автор Михаил Цой), там есть все то, что выложено здесь и чуточку больше.
     Что пожелать вам? Понимания и еще раз понимания. На мой взгляд это одно из главных составляющих человеческого счастья. Буду рад общению и знакомству, пишите на e-mail: miketsoy2000@mail.ru"

Ночной бред

Тишину пилило комарье,
А на свет из-за углов бросались тени,
Время шло под тиканье часов,
Вяло так...(как в кандалы одели),

Серебрил виски табачный дым,
Застилал глаза седою ленью,
Пахло неначавшимся дождем
Вперемешку с комнатною прелью,

Кутал ноги вылинявший плед,
Стены силуэтами играли,
Будто Боги говорили мне,
Будто мы друг друга понимали...

***

Смыло дождем с тротуаров прохожих,
Брызжут слюной иномарки и "Лады",
Ныне капризы опять у погоды,
Ну а синоптики снова в маразме,

"Клеит" листву располневшая лужа,
Кроет торгаш матюками судьбину,
В-о-о-о-н она опоздала - и осталась без мужа
(но и он опоздал - и купил себе пиво...)

До встречи...

Ради встречи короткой,
Что нам адская вечность?
Три шага до порока-
Полдыханья блаженства,

Ради слов "обещаю",
Что отвергнуть полмира?
Вот такая удача,
Вот что нас вдохновило,

Ради силы терпенья,
Что такое страданье?!
До свиданья, до встречи,
В трех шагах возле рая...

Прижмись горячей плотью к плоти

Прижмись горячей плотью к плоти
И наготою прикоснись,
Объятья с неприкрытой дрожью
Свивай и из объятий рвись,
Ласкай, пусть ласкам станет тесно
В плену крахмальных простыней,
Дыханьем жадным в губы впейся
Еще, еще, еще сильней!
Изогнутым усталым станом
Вскружи, сойди, сведи с ума
Всего меня... и все сначала...
На зависть беспокойным снам.

Дождь

Дождь барабанит по лужам,
Люди спешат по домам,
Дом это там, где ты нужен,
Чинишь закапавший кран,

Там, где тепло укрывают
Твой припозднившийся чай...
Капля по скуле и в лужу
Только вот невзначай...

Старик

Сидишь и лохматишь седины,
А пальцам-то не ухватить
Запутанную в паутину
Событий тонкую нить,

Напрасно пытаешься водкой
Скребущий комок пропихнуть
И уши заткнуть от насмешек,
Под ребра стремящихся пнуть,

Ничто не забыто позором,
Никто не забыт... как умрет,
Украсит могилу репейник
Под марш скрипучих ворот,

Сидишь лишним ртом домочадцев,
Морщиной любимой родне...
И волосы снова ерошишь
В урывочном полусне...

Какими были мы?

Какими были мы нелепыми,
Кого тогда могли мы обмануть,
Когда пропав до самого рассвета,
Вернулись с промежутком в пять минут?

Куда бы мы глаза свои не прятали,
Нас с головою выдавал их блеск,
Как взрослые не шли мы на попятную,
По-детски отвечая словом "Нет",

Какими же мы были безрассудными
Двоякою своею правотой:
Ушли по-лондонски, презрительно не слушая
И хлопнув дверью, несмотря на "Стой!",

Исполненные жертвенной отвагою
Перед косым обстрелом хмурых глаз,
Мы не сокрыли ни копейки радости,
Платя за каждый проведенный час...

Рождественское

Морозный чистый воздух Рождественских веселий
Наполнен колокольным церковным песнопеньем,
Вчерашних суетливых и не узнать старушек -
Подвижно-суетливы, девически радушны,

Восторженные ели, детишек хороводы
И колыханье свечек осветит лик иконы,
Румянцем заиграли улыбки пухлых щечек
Новорожденных этой Рождественскою ночью.

Двенадцать рюмок забытья

Лицо горит, в глазах туман,
Двенадцать рюмок забытья,
Сознанье принялась хлестать
Бельем невыжатым печаль,

Пропитан сединой сарказм,
Горчащей памятью соленой,
Разъел проклятья черный сглаз,
Огородил сердечной болью

И уберег, и сохранил
Двух тысяч лет предначертанье-
Любовь, что миру вопреки
Священна агнцем закланья!

Опустошительно легки
Двенадцать рюмок причащенья,
Пронзает тление часы
Подзахмелевшего служенья,

Любовь, что миру вопреки
Возносит забытье сознанья,
Двенадцать рюмок до тоски-
Дурное предзнаменованье.

Как под Новый год...

Как под Новый Год
Изменился люд:
Куда кинешь взгляд-
Всюду беленькую,
Не по-новому,
А по-стариночке,
Коль не "Русскую",
Дык заграничную,

Эх, тоска-беда,
Дурью маешься,
Отворяй-ка мне,
Наливай-ка мне,
Как под Новый Год
Моя душенька
Хоть корейская,
Но тоже русская!

Давай забудем обо всем

Давай посмотримся в глаза
Неторопливого свиданья,
Его закатная слеза
Алеет скорым расставаньем

И тонок набережный вальс
Последних яростных объятий,
И стук в висках такой глухой,
Как эхо стонущих распятий,

- Давай забудем обо всем,
Шептали два греха на скалах
И Вифлиемская звезда
Им тихим светом засияла.

Было много - стало небылью

Было много невеселого
В нашем счастье против всех,
Провожали вслух укорами
И встречал ехидный смех,

До краев лилась советами
Недосказанная боль,
Тайны - были, были - не было
Тихой, светлой и земной,

Рук последнее касание
Сквозь вагонное стекло
Было, было - стало небылью,
Промеж пальцев утекло,

Поизломанной неспешностью
Наша опытность была,
Было, было много нежности,
Грусть подмышкой унесла,

Рук последнее касание,
Недосказанная боль...
Было, было - стало небылью
Тихой, светлой и земной

На расстоянии руки

На расстоянии руки,
Но, Боже, как далеки!
И каждый о своем молчит
И каждый - одинокий,
Еще три года в одну ночь
Мы бросили в сожженье
И снова разбредемся прочь,
И вновь - опустошенье,
Начнем кутить, глушить тоску,
Смеяться друг над другом
И ждать еще одну весну
Холодной зимней вьюгой,
И первый снег... кружись, кружись
Замерзшими слезами,
Укрой следы от наших ног
На белом расстоянье...

Ты

Ты не отвечаешь устоям морали
И взгляды косые тебе не впервой,
Флиртуешь лукаво, в объятья заманишь
И сплетням смеешься своею спиной,

Ты любишь-недолго, целуешься-часто,
И не обещаешь, спасибо на том,
Венерой предстанешь, уйдешь-Клеопатрой,
С душою разбавленной красным вином

Долой недомолвки, к чему оправданья?
Намеки ей-Богу Иисусу претят,
Такая как есть ты живешь, не святая,
А мир осуждает, пускай и не свят...

В больнице

Белоснежная подушка,
Койка, тумбочка, окно,
Слева слышен скрип безбожный:
-Ё-моё житьё-бытьё!
От палаты до палаты
Свой обход проводит шприц,
Хлоркой дышат тараканы,
Медицинский хлещут спирт.

***

Вот зло. А вот добро в изгнаньи
Щеку подставило свою.
Вот Бог. На грани жизни-смерти
Почти уверовав зову.

Вот сон, вот спутница мечтанье
Переплелись в ночной кошмар.
Вот клен желтушно опадает.
Вот я, чем трезв скорее пьян.

Вот ты. Вот он. Все ближе, ближе.
Удар... Оскал... Присел... Упал...
И крик беззвучно застывает...
Вот Бог. Вот зло. Вот тьма в глазах.

Между нами

Между нами немало сказано-
Недомолвленных слов
И любовь нас любовью баловала-
Сниходила до радужных снов,
Поцелуями по пощечинам
И объятиями как тиски
Нам дыхание перехватывала
Нежно встряхивая за грудки,
Между нами немало общего-
Все от всех мы привыкли скрывать,
Между нами немало схожего-
Мы привыкли друг друга терять,
Мы влюбленными были невинными
И любовниками без любви,
Нам влюбленным просто завидовали,
В нас любовников просто сожгли.

Еще один день...

Еще один день, еще одно утро,
Заноза в груди заныла как-будто,
Еще один стих говорящий о нас,
В нем я помешался который уж раз

В нем боль и надежда, и радость, и грусть
И в нем приговор:-Я уже не вернусь!
Ну что же - один. Пусть идут пересуды,
Пусть скажут:-Он глупый, пусть даже:-Он грубый,

Но как заглушить это адскую муку
И кто остановит строчащую руку?!
Еще один день, еще одно утро,
Еще один стих посвященный кому-то...

Колечки

Тлеет, тлеет, тлеет, тлеет
Сигарета меж зубов
И колечки синим цветом
Смолят сажей потолок,
Оседают на скатерку,
С чашкой чая попарят,
Комарам охоту портят
И глаза им заслезят.
Теплым запахом щекочут,
Что вы там нашли в носу?
Тают, тают, тают, тают...
Как умеют так живут.

Не смотри, не надо...

Ты мне нравишься, потому-то
Я бегу сломя голову прочь,
До себя мне уже нету дела,
Ну а ты мне не сможешь помочь,

Не смотри что вздыхаю украдкой,
Это только печаль о былом,
Это раньше любовь была свята,
Я мечтаю сейчас о земном,

Я не тот! Не смотри! Не надо,
Чтоб потом не пришлось жалеть,
На меня ты растратишь взгляды,
На других будешь косо смотреть.

Снег пушистый на ресницах

Снег пушистый на ресницах
Нос дыханием парит,
Непослушный локон злится
И прическе портит вид

Ни следа губной помады,
Только пряный ее вкус
И немножко стыдно стало,
И прохожий крутит ус.

Неотправленное письмо

Неотправленное письмо, обращенное к никому,
Неотправленное письмо, чьи страницы длиною в год,
Чьи чернила память и грусть, непрочитанное никогда
И начало в разлуке берет, и не видно ему конца.

Неродившаяся семья, незажженый домашний очаг,
Недопетая песнь соловья, нераскрытый бутон цветка,
Не вернуть, не пожать руки, неприкаянная душа,
Нет спасенья от вечной тоски, оборвавшаяся струна

Неотправленное письмо, ненаписанное нигде,
В нем такие найдутся слова, коих нет ни в одном языке,
Чьи страницы длиною в год, а чернила - память и грусть,
Неотправленное письмо, нескончаемый Млечный путь...

И безграничное терпенье...

И безграничное терпенье
Сожмет когда-нибудь кулак
И дрожь в трясущихся коленях
С лихвой бесстрашью фору даст,
И нечего терять отчаянью
И тем решительней оно,
Чем мимолетнее удача,
Не все ль в конце концов равно?
И смерть бессмертию дорогу
Должна вначале проложить,
И чтобы жизнь узнать немного
Вначале надо жизнь прожить.

Когда погаснет закат

Когда закат погаснет
И плохо на душе,
С бедой какой-то в споре,
А сердце как в огне,
Ты ветру шепни слово,
Что плохо и нужна
Тебе сейчас подмога,
И позови меня
Пускай кряхтит, старается
Забраться в душу мрак,
Теплом объятий съежится
Большой, огромный страх,
Закрой глаза и сон твой
Я буду охранять,
А утром на минутку
Присяду на кровать
И ветром снова стану,
И локон покручу,
Дыханьем, дуновеньем
С тобою я лечу.

Далёко

Далёко, далёко, далёко, далёко,
Там солнце заходит, здесь брезжит рассвет,
Летят чьи-то мысли навстречу друг другу
В одном поцелуе и вместе навек,

Разлука, разлука, разлука, разлука...
И горе и радость не пополам. Ни слова.
Хоть скажешь, хоть крикнешь - ни слова
И эхо, смехом плюющее нам,

Секунды, минуты, часы и недели
Казалось как пули свистят у виска,
Мгновение - годы, мгновение - вечность,
Недели - секунды, секунды - года.

Напоследок

Лишь рождаются на свет
И умирают лишь однажды,
Сегодня есть, а завтра нет
И ничего уже не важно,

Один лишь миг горит любовь
И чувства наши скоротечны,
Но память их переживет,
(К несчастью или счастью вечна?)

Восход, зенит и вот - закат
И хочется хоть напоследок
Сказать врагу: - Достойный враг,
Лишь ты один меня не предал,

Сказать друзьям: - Мои друзья,
Простите прошлые обиды,
И врезать с самого плеча
Тому, кого ты ненавидел!

Ты умеешь другого слушать

Ты умеешь другого слушать,
Я умею срываться на крик,
Так оставь, не трави мне душу,
Я сверну, а тебе напрямик,

Тебе удаль и мужество впору,
Я же буду пугать воронье,
Ты умеешь другого слушать,
А я - бить кулаком в лицо

Ты оскал превратишь в улыбку,
Я насмешке пущу носом кровь,
Ты умеешь другого слушать,
А я - хмурить сердитую бровь,

Я на Землю, оттуда я родом,
А тебе напрямик к небесам,
Ты умеешь другого слушать,
А я все что хотел сказал.

Поволока в глазах...

Поволока в глазах, задыхаешься,
Земляникой твердеет грудь,
Ты по девичьи засмущаешься,
Чтобы тотчас по женски взглянуть,

То ли в шутку, а то ли неведомо
(И быльем ли не все поросло?),
Только сердце мое загрубелое,
Что несмазанное колесо,

Только нежность, раздетая истиной,
Низведенная в пот и постель,
Твоей робостью девичьи смелою
Непорочности стала светлей!

Утро

На прощанье, спохватившись
Жемчуг рос подарит ночь
И невзрачная былинка
Очарует блеском кос,
Серебристая прохлада
Принимает цвет зари,
Бледный месяц узким взглядом
Из последних сил косит,
Бело-серые сорочки
В темно-нежных кружевах
С плеч стыдливо тени сбросят
Волю ярким краскам дав.

Белый танец

Снежинки закружили,
Ну чем не белый танец
Под музыку метелей
Закутанных красавиц?
И свист холодной вьюги
Над одинокой елью
Покроет ветви пудрой,
Сокроет скуку-зелень,
Наденут шапки кочки...
Сугробы да торосы,
Ну чем не белый танец
Задумчивой березы?
-Ну чем не все сначала?-
Звенит игривый воздух,
-Какая скука - зелень!-
Вздохнет таежный голос...

Двойник

Когда весь мир с тобой в раздоре и одиночество гнетет,
Живущий в зеркале твоем на выручку придет.
Он молчалив, но так молчать умеет только он,
Без слов способен все понять и дать ответ без слов

Он самый верный из друзей, всегда как тень с тобой,
Пусть беды ходят по пятам и летом и зимой,
Все пополам, все по плечу когда ты не один,
Живущий в зеркале твоем, откуда столько сил?

Но если все как и всегда и все таки не так,
Все хорошо в твоих делах, а сердце гложет страх,
Подумай, честен ли пред ним, с той стороны стекла,
Он твой близнец, он твой двойник, и в нем твоя душа...

Хомячок

Розовые лапки, пуговки-глаза,
За щекой кусочек спрятан про запас,
Занят важным делом - нужно все узнать,
Всюду носом тыкнуть, спинку почесать

Все не переделать, что-то да забыл,
Значит - снова бегать, след его простыл,
Маленький проныра, твой короткий хвост
В долгий день веселья капельку принес!

Пора дождей

Пора дождей как будто слез,
Как долго кто-то их держал,
Как долго что-то в сердце нес
И вот толпе слепой отдал,

А может это шанс для тех,
Кто хочет слезы свои скрыть,
А так в открытую при всех
Он может их тихонько лить,

А может это нам урок,
Чтоб в суете не забывать
Про тех кто очень одинок
И тех кто сам не может встать?

Еретик

Ты еще не успел родиться,
Как узнал что такое смерть,
В чем же, в чем же ты провинился?
В чем же, в чем заключен твой грех?!

Ты не знал, что такое радость,
Только страх, удивленье и боль,
Твое первое слово "мама"
Захлебнулось во слове "кровь",

Свет, который успел ты увидеть
Был не ласковым солнечным днем,
Это было зарево лампы
С хирургически чистым лицом

И твоя чистота вместе с этой
Стала грязью в железном лотке,
Безымянной и неотпетой,
Как еретик сожженый в костре.