ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ
СВЕТЛАНА ИВАНОВНА ЦОЙ, Г. РОСТОВ-НА-ДОНУ
Был период в жизни нашей
семьи, весьма сложный и непредсказуемый. Детьми, мы оказались совершенно
одни вдали от родителей за десятки тысяч километров на целых четыре года.
Наши судьбы тесно переплелись с политической ситуацией, сложившейся в
мире. Это случилось в 1958 году, когда отношения между ранее дружественными
Советским Союзом и КНДР резко стали ухудшаться.
Ранее, мой отец, Тян Иван Сергеевич
в числе спецкомандированных советских корейцев в 1945 году был направлен
на работу в КНДР. Нашу маму, Ким Зинаиду Васильевну, вызвал к себе лишь
в 1948 году. Экономист по образованию, отец работал в системе Госплана
КНДР. На протяжении 16 лет добросовестно и честно выполнял свой интернациональный
долг, отдавая свои знания и силы на благо возрождения корейской экономики.
На снимке: мой отец Тян Иван Сергеевич (второй слева), г. Пхеньян.
Годы работы в КНДР
Мы жили в Пхеньяне, в хорошей квартире,
семьям спецкомандированных выдавались хорошие продовольственные и другие
пайки. Помню, как мы с сестрой ходили в детский сад и когда был полдник,
нам говорили, что эти фрукты и сладости прислал нам сам Ким Ир-Сен. Это
детское воспоминание осталось на всю жизнь.
Находясь в этой командировке наши родители и мы, совсем еще маленькие
дети, пережили корейскую войну 1950-1953 годов. Вместе с корейским народом
наша семья разделила все тяготы и лишения военного времени. Были бомбежки,
разруха. Отец работал в это время переводчиком. Спустя какое-то время
после начала войны семьи советских корейцев (жен с детьми) удалось эвакуировать
в Китай в г. Харбин. Там нас разместили в гостинице, по две семьи в номере.
Дружеские отношения между СССР и КНДР продолжались до середины 50-х годов.
В Советском Союзе в 1956 г. состоялся ХХ съезд КПСС, на котором был разоблачен
культ личности Сталина.
Начались повальные чистки и репрессии против "инакомыслящих".
В этом водовороте оказались и советские корейцы, работавшие в КНДР.
В тот момент корейское руководство стало обвинять советских граждан, работавших
в братской послевоенной Северной Корее, в том, что они живут в Корее как
временно командированные, называли временщиками, стремящимися поскорее
вернуться в Советский Союз. Многие советские корейцы были сняты со своих
постов и направлены «на перевоспитание». Советское руководство не приняло
мер, чтобы предотвратить преследование советских корейцев, которые оставались
гражданами Советского Союза.
В ответ на просьбу Ким Ир Сена решить вопрос о гражданстве этих лиц, им
было разрешено советской стороной перейти в гражданство КНДР или принять
двойное гражданство.
Так нашему отцу пришлось принять и корейское гражданство. Заявления о
выезде в Советский Союз рассматривала только корейская сторона. В октябре
1958 года советские корейцы, которые ранее имели двойное гражданство,
должны были определиться и выбрать одно (не выбравшие автоматически становились
гражданами страны пребывания). Те, кто выбрал советское, были в большинстве
своем отправлены «домой», а те, кто стал гражданами КНДР, остались в стране,
и часть из них была впоследствии репрессирована. Перед нашей семьей стала
реальная угроза невозвращения на Родину в Советский Союз.
И тогда отец принял решение отправить меня с сестрой Милой, родившихся
в Пхеньяне в Союз, к родственникам, которые проживали в Ростовской области.
Мне было семь лет, а сестре — восемь.
Так после окончания 1-го класса в школе при советском посольстве в Пхеньяне
отец повез нас к родственникам. Нам родители ничего не объясняли, а нам,
как детям было очень интересно поехать в гости в Советский Союз. Не знавшие
никогда нужды ни в чем, мы и не догадывались, что нам предстоит испытать.
У родственников в Ростовской области мы с сестрой прожили 1 год. Но так
они жили очень бедно, отец через год вернулся к нам и устроил нас в г.
Ростове-на-Дону в детский дом. Жизнь в детском доме для нас с сестрой
сначала было настоящим потрясением, но вскоре мы подружились с детьми,
воспитателями. Но все равно мы скучали по дому и родителям. Так не хватало
нам материнской ласки и домашнего тепла. Так мы жили и учились в течение
3-х лет вплоть до возвращения наших родителей.
Только спустя 2 года после отправки нас в Советский Союз отцу представилась
возможность написать заявление о разрешении вернуться на Родину для воссоединения
с семьей. Мама рассказывала, что наш отец, немногословный по натуре человек,
каждый день после возвращения домой, молчал и молчал. Это означало, что
на его заявление нет ответа. И так на протяжении долгих 7-ми месяцев.
Мама рассказывала, что в случае отказа, в Союз пришлось бы вернуться одной
маме с младшей дочерью Таней, родившейся в 1954 году тоже в Корее (жен
спецкомандированных не обязывали брать корейское гражданство). Они были
готовы и такому исходу, когда отцу не дали бы разрешение на выезд и ему
пришлось бы оставаться в КНДР.
Наконец в 1961 году наши родители вернулись в Советский Союз, в г. Ростов-на-Дону,
где мы стали счастливо жить вместе.
Сейчас я думаю, это решение далось нелегко нашему отцу, моим родителям.
Отправить дочерей 7 и 8 лет, быть в длительной разлуке и ними и не быть
уверенным, что вообще встретятся с ними, я сейчас, сама как мать, это
прекрасно понимаю и представляю их состояние. Три долгих года разлуки
и неизвестности… И фотографии, на которой наша семья запечатлена вместе
вскоре по возвращении родителей из КНДР, могло и не быть…
На снимке: мои родители Тян Иван Сергеевич, Ким Зинаида Васильевна,
между ними — младшая дочь Татьяна, сверху слева — старшая дочь — Мила,
сверху справа — я, средняя дочь Светлана. Май 1961 год,
г. Ростов-на-Дону.
|