ПАТРИОТ
[быль]

     ПАК Чхоль родился на Дальнем Востоке, в поселке Сидзими. Его отец после аннексии Кореи Японией, бежал через реку Туманган в Россию. Он не захотел жить под пятой японских самураев. И в России он не забывал о своей Родине. Поэтому он дал сыну корейское имя и с самого детства учил его корейскому языку.

Когда Пак Чхоль вырос и наступила пора поступать в вуз, их семья переселилась во Владивосток. Но им не суждено было долго пожить там. В 1937 году их депортировали в Среднюю Азию. Тогда Пак Чхоль учился на последнем курсе Пединститута.

Эшелон сначала шел по Сибирской дороге, затем он повернул на юг и направился в Казахстан. Перед невольными путешественниками раскрылась лесостепь с березовыми и осиновыми рощами. Еще южнее протянулись обширные полупустыни и пустыни. Здесь лишь по долинам и по берегам озер зеленеют деревья, кустарники и травы. На самом юге Казахстана начинаются предгорные равнины. Вот сюда, в Кызыл-Ординскую область ровно через месяц тяжелого пути прикатил эшелон с несчастными корейцами, которые не от хорошей жизни в свое время покинули свою родину и нашли пристанище в Приморье.

В каких нечеловеческих условиях пришлось несчастным переселенцам начинать новую жизнь на чужой земле общеизвестно. Старые родители Пак Чхоля не выдержали этих испытаний и вскоре скончались. Перед смертью отец Пак Чхоля просил сына не забывать, что он кореец, и чтобы он постарался найти возможность послужить своей родине.

В Кызыл-Орде Пак Чхоля приняли учителем в городскую школу. Он был добросовестным и трудолюбивым человеком, и в школе его ценили. В этой школе была учительница Валя Ким — милая и симпатичная девушка. Сам Пак Чхоль был не высокого роста, но с приятной наружностью. Молодые люди понравились друг другу и вскоре поженились. Жили они душа в душу. Поддерживая друг друга, они пережили все трудности и невзгоды Отечественной войны против фашистской Германии.

В 1945 году закончилась мировая война — сначала на Западе, потом на Востоке. В результате была освобождена от японского колониального ига Корея. По договоренности великих держав на Ялтинской конференции Корею разделили на две части. И в северную ее часть вошли Советские войска, в южную — американские.

Освобожденный от многолетнего чужеземного рабства Корее нужно было строить свое государство, а у нее не было своих кадров и специалистов. До освобождения там не было высших учебных заведений, да и людей со средним образованием было мало. Вот и направило советское правительство в Северную Корею своих людей, но делало оно это не совсем бескорыстно. Было рассчитано с помощью советских корейцев внедрить там свои порядки.

Таким образом, из Советского Союза поехали в Северную Корею корейцы, имеющие соответствующее образование, опыт работы и владеющие корейским языком. Среди таких счастливчиков были знакомые Пак Чхоля. Не трудно представить, как он завидовал им. Но и на него скоро выпала удача. Летом 1948 года его вызвали в горком партии и объявили, что его направляют в Пхеньян помогать строить социализм. Вскоре, после специальной подготовки на курсах в Ташкенте Пак Чхоль в составе группы таких же счастливчиков поехал в Пхеньян.

Поезд чуть дрогнул и медленно покатился, постукивая колесами. Он мчался обратно на восток, откуда ровно десять лет назад их насильно увезли. В памяти Пак Чхоля всплыли товарные вагоны, в которых везли их в неведомые края, те трудности и мучения принужденного путешествия. Теперь он ехал, хотя и далеко не гигиеничном, но все же в пассажирском вагоне. И цель этой поездки была иная. Впереди его ждала новая жизнь на своей исторической родине, о которой так много рассказывал ему покойный отец. Поезд мчался по необъятным просторам Сибири, затем по Приморью, откуда не далеко до Посьета, где родился и вырос Пак Чхоль. Он смотрел в окно. По его щекам катились слезы. Наконец, группа прибыла в Хасан. Оттуда через реку Туманган, через которую предки советских корейцев переправлялись в Россию на лодках или вплавь, их потомки пересекли на автомобилях.

Родина встретила Пак Чхоля ясным солнечным днем. Много слышал он от отца об этой замечательной стране, но после российских просторов и казахстанских степей здесь среди бесконечных гор все казалось просто миниатюрным. В Корее засеян каждый клочок земли, под огороды использованы даже склоны гор и холмов. Природа, дома, одежда были экзотичными, и даже язык отличался от того корейского, на котором разговаривали корейцы в Казахстане.

На границе советских корейцев, приехавших на Родину работать, встретили тепло и повезли дальше в специальном вагоне. Устроившись у окна, Пак Чхоль с восхищением любовался раскрывающимся перед глазами пейзажем. Кругом горы, покрытые низкорослыми деревьями и кустарниками, скальные обнажения, на которых каким-то чудом растут сосны с искривленными стволами, серебристые ручейки, стекающие по ущельям. Проехав самую гористую местность вдоль Восточного моря со множеством тоннелей, поезд повернул на запад. По мере приближения к Пхеньяну высоких гор стало меньше. Перед глазами открылись сравнительно обширные рисовые поля. Наконец, поезд подкатил к столице.

Прибывшая в Пхеньян новая группа советских корейцев в течение десяти дней знакомилась с достопримечательностями столицы, с ситуацией в стране (к тому времени в Северной Корее уже был проведен ряд демократических преобразований — национализация промышленности, земельная реформа) и с проблемами, которые предстояло решать. Затем им предоставили работу в соответствии с их специальностями. Некоторые поехали на периферию, некоторые остались в столице. Это время совпало с основанием правительства Корейской Народно-Демократической Республики. В этом правительстве многие ответственные места были заняты советскими корейцами. Это были заместители Премьер-министра, министры, заместители министров, начальники департаментов. Советские корейцы занимали ответственные посты и в партийных органах. Пак Чхоль был назначен начальником Департамента среднего образования при Министерстве просвещения.

У Пак Чхоля, хотя он и был педагогом, не было опыта подобной деятельности, но он с энтузиазмом окунулся в новую для него работу, опираясь на своего заместителя и других подчиненных. Так он очень скоро вошел в колею и стал успешно выполнять свои обязанности. Тем временем он получил квартиру и выписал семью — жену, Валентину Тимофеевну, и восьмилетнего сына.

В первый же выходной день после приезда жены и сына, он повез их посмотреть город. Пхеньян — древний город. Полторы тысячи лет назад он был столицей государства Когурё. В городе еще сохранились следы древней крепостной стены на горе Тэсонсан и королевского дворца Анаккун, старинные гробницы, Пхеньянский колокол и ворота Тэдонмун на берегу реки Тэдонган, беседка Ыльмильдэ на живописной горе Моранбон, павильон Ренгванчжон. Эти памятники — живые свидетели седой истории Пхеньяна. Благодаря тому, что Пак Чхоль знал иероглифы, он мог объяснять жене смысл этих сложных названий.

В годы японского колониального господства город совсем не развивался и превратился в отсталое захолустье. В Пхеньяне дома были в основном одноэтажные, и только на главных улицах можно было увидеть двух- и трехэтажные здания. По середине города протекала живописная река Тэдонган. Знакомясь с городом, Валентина Трофимовна заметила, как бурлит в нем жизнь. На лотках лавочек и витринах универмагов и маленьких магазинчиков были выставлены всевозможные товары: готовая одежда, кустарные изделия, предметы обихода, продукты питания. Такого изобилия в то время еще не было в Кызыл-Орде. А по лицам людей нельзя было сказать, что они еще недавно были рабами японских колонизаторов.

В Пхеньяне Валентина Тимофеевна, как педагог со стажем, сразу устроилась в советскую школу. В этой школе учились дети офицеров Советской армии (тогда еще в Корее находились советские войска), а также дети советских корейцев, не пожелавших учиться в корейских учебных заведениях.

После основания правительства КНДР в Пхеньяне развернулось бурное строительство — были построены жилые дома, здания правительственных учреждений, университета, школ, начали строить международную гостиницу. Но мирная жизнь корейского народа очень скоро прервалась. 25 июня 1950 года в Корее разразилась война.

С первых же дней войны многие советские корейцы вступили в ряды Корейской Народной армии и геройски сражались за свою Родину. Пак Чхоль тоже добровольцем пошел в армию. Его назначили замполитом Н-ской части, участвовавшей в боях на восточном фронте.

При упоминании о корейской войне, прежде всего, вспоминаются страшные бомбардировки. Американская авиация решила стереть с лица земли мирные города и села Кореи. Они бомбили вслепую с такой большой высоты, что еле был слышен шум моторов. Им было все равно: будут убиты старики или женщины, взрослый человек или только что появившийся на свет младенец. Обычно говорят, что пуля в одну и ту же точку не попадает и что бомба в одну и ту же воронку не падает. А здесь в день ожесточенной бомбардировки в одну и ту же воронку попадало по несколько бомб.

На улицах Пхеньяна перед каждым домом были вырыты щели, в которых укрывались мирные жители. Но они не могли спасти людей от прямого попадания бомбы. Люди гибли массами. Первой жертвой бомбардировки среди советских корейцев был О Ван Мук, главный редактор журнала «Новая Корея», издававшегося на русском языке. Он погиб вместе со всей семьей в бомбоубежище перед своим домом от прямого попадания вражеской бомбы.

В Пхеньяне в срочном порядке начали строить капитальные бомбоубежища и буравить туннели в холмах. Но и такие укрытия не всегда спасали людей от однотонных бомб. Старики и дети спасались в ближайших деревнях. Лишенные крова погорельцы ютились в шалашах, трубах для стока воды. Но и там американский военно-воздушный флот не оставлял их в покое — каждую ночь бомбил и поливал напалмом. Американцы беспрепятственно хозяйничали в воздухе, потому что им почти не оказывалось сопротивление. У Корейской Народной армии авиация была еще слаба и мало было зенитной артиллерии.

Сначала КНА успешно развивала боевые действия, но из-за нехватки боевой техники и боеприпасов ей пришлось отступить. В октябре враг начал подступать к Пхеньяну. Правительство КНДР решило временно уходить из города. Государственные учреждения эвакуировались на север, в город Канге. Эвакуировалось и население — кто, как мог. Большинство людей уходило из столицы пешком. Возможностей с транспортом, естественно, было больше у советских корейцев, поскольку они занимали высокие должности.

Валентина Тимофеевна с сыном пристроились к семье Нам Хак Рёна, советского корейца, работавшего в Министерстве путей сообщения. Ехали на машинах только по ночам. Днем беженцы прятались в горах под деревьями. Двигались очень медленно, потому что дороги были запружены пешими беженцами. Прибыв на север, многие беженцы, в том числе и советские корейцы, перешли границу и направились вглубь Китая. По договоренности с КНР семьи советских корейцев разместили в городе Харбине, где для них было удобнее, потому что там еще проживало много русских.

Харбин был построен в качестве базы русских строителей Китайской Восточной Железной дороги (КВЖД). Потом туда приехал из России персонал для обслуживания Дороги. За ними последовали разные торговцы и фабриканты. Почти все они в последствии там осели. После Октябрьской революции туда из России хлынули эмигранты. Харбин стал центром российской эмиграции. Он был настоящим русским городом на китайской земле. Там вся жизнь протекала, как в России. После окончания 2-ой мировой войны, русские эмигранты, не пожелавшие возвращаться в Советский Союз, начали уезжать в Австралию, Южную Америку, США, Европу. А основная масса русских ждала разрешения на возвращение на родину.

Приехав в Харбин, советские корейцы были поражены, что в Азии существует такой замечательный город, где все было, как в России. Улицы имели русские названия, вывески магазинов, разные таблички и путевые указатели были на русском языке. В Харбине детям советских корейцев разрешили учиться в школе для детей служащих КВЖД, командированных из Советского Союза. Туда же устроилась Валентина Тимофеевна преподавательницей. Эвакуированные из Кореи семьи получали пособия, но его еле хватало на жизнь, и она решила таким образом немного подрабатывать.

Часть, в которой служил Пак Чхоль, тоже отступила на север. Там его демобилизовали и отправили на его прежнее место в Министерстве просвещения. Он должен был готовиться к тому, чтобы, вернувшись в Пхеньян, приступить к восстановлению учебных заведений.

Перегруппировавшаяся Народная армия во взаимодействии с китайскими добровольцами, пришедшими на помощь Корее, остановила натиск врага и перешла в контрнаступление. Вскоре правительственные учреждения вернулись в освобожденный Пхеньян. Страшная картина открылась перед глазами приезжих. От прежнего города не осталось и следа. Не было зданий, где они работали, домов, где они жили. Все было разрушено, превращено в груды кирпичей и пыли. И повсюду, ямы, ямы, ямы. Кое-где торчали, как изодранные паруса после бури, стены домов. Ориентируясь по этим стенам, можно было найти нужную улицу, квартал. Пак Чхоль долго бродил по этим развалинам и все же нашел то место, где должен был находиться их дом, в котором счастливо прожила их семья в течение двух лет.

Лишь несколько учреждений смогли вернуться в полуразрушенные здания в Пхеньяне. Остальные разместились на окраине города в туннелях, пробитых под холмами. И все же столица снова ожила, и жизнь закипела. Однако большую часть дня и ночи из-за не прекращающихся воздушных налетов людям приходилось отсиживаться в бомбоубежищах.

После возвращения из эвакуации, Пак Чхоля перевели в Министерство культуры и пропаганды, в котором был учрежден новый Департамент культурной связи с заграницей. Он был назначен начальником этого Департамента. Дел было много. Нужно было укомплектовать коллектив образованными людьми со знанием иностранных языков, одновременно налаживать работу нового учреждения и принимать иностранных гостей, уже начавших прибывать в воюющую страну, чтобы поддержать героический народ и ознакомиться с ее действительностью. В условиях военного времени, когда ничего не было, все это было связано с большими трудностями.

Министром культуры и пропаганды была Хе Ден Сук, коммунистка из Яньяня, состоявшая в Китае в «Союзе независимости». Она была талантливым руководителем. Заместителем министра был Ки Сек Пок, советский кореец. Он был хорошим организатором, занимался публицистикой, прекрасно владел корейским языком. Под руководством таких людей Пак Чхоль быстро наладил работу нового Департамента. Его незаменимым качеством было чуткое отношение к коллективу. Он хорошо ладил со всеми подчиненными, радовался их успехам, помогал им преодолевать трудности военного времени. В его аппарате был человек со слабым здоровьем, который до войны переболел туберкулезом легких. В дни получки Пак Чхоль водил его в харчевню, чтобы накормить его мясным супом.

В июле 1951 года начались с американцами переговоры о перемирии. На этих переговорах корейско-китайскую сторону возглавлял начальник Генштаба КНА генерал-полковник Нам Ир, тоже советский кореец. Это было большим доверием со стороны корейского правительства. В начале эти переговоры были обнадеживающими. Все надеялись на скорое окончание войны. А эти переговоры затянулись на целые два года. Несмотря на мирные переговоры, американцы не прекращали бомбить города и села. Однако они уже не могли безнаказанно летать над территорией Северной Кореи. У КНА окрепла авиация, увеличилось количество противовоздушных орудий. Теперь американские самолеты стали летать чаще по ночам, а днем летали лишь на очень большой высоте.

Летом 1951 года правительство КНДР наградило орденами и медалями руководящих работников, отличившихся за год войны. Среди них было много советских корейцев. Пак Чхоль был награжден орденом Государственного Знамени 2-ой степени. До этого в армии он получил боевые награды.

27 июля 1953 года, наконец, было заключено перемирие. В этот день завыли сирены, возвещая окончание войны. Все жители города высыпали на улицу. Всюду царило оживление. Люди пели и танцевали. Вместе со всеми радовался и Пак Чхоль. В этот вечер он впервые за время войны позволил себе выпить больше нормы. На следующее утро его нашли спящим в воронке от бомбы.

Люди свободно вздохнули. Больше не надо было укрываться от воздушных налетов, можно было вернуться к мирной жизни и приступить к восстановлению разрушенной войной страны. А пока искалеченный Пхеньян был в ссадинах и воронках. Народу предстояло приложить гигантские усилия, чтобы сделать столицу такой, какой она пока была лишь начертана на ватманском листе архитекторов, которые еще до окончания войны начертили генеральный план восстановления и развития столицы. Чтобы принять участие в этом всенародном деле в город стали возвращаться люди, укрывавшиеся в горах и отдаленных деревнях. Тогда же вернулись в Пхеньян и семьи советских корейцев, эвакуированных в Харбин. Вернулась и Валентина Тимофеевна с сыном.

Сначала им пришлось пожить в землянке. А уже на следующий год они переехали в новый двухэтажный дом, построенный для руководящих работников. После войны в Пхеньяне открыли специальную школу для детей советских корейцев, в которой преподавание велось на русском языке. Она называлась «Юккодзюн» (Средняя школа №6). Основной контингент преподавателей был приглашен из Советского Союза. В этой школе преподавали и жены советских корейцев. Туда пригласили работать и Валентину Тимофеевну. Там же, естественно, учился и ее сын.

Вся страна поднялась на восстановление городов и сел, промышленности и сельского хозяйства. В эту всенародную борьбу включились студенты и даже ученики средних школ. «Юккодзюновцы» тоже приняли участие на стройках столицы.

После войны в Корее были проведены кадровые перестановки. В годы суровой войны советские корейцы хорошо проявили себя как на военной службе, так и в тылу. За это они получили повышения. При этом Пак Чхоля послали в Советский Союз в качестве советника посольства КНДР.

Вскоре после этого обстановка стала сложной. Дело было в том, что после 20-го съезда КПСС отношения между КНДР и Советским Союзом резко ухудшились. В связи с этим некоторые советские корейцы, работавшие в Корее, не соглашались с политикой Трудовой партии Кореи и стали постепенно возвращаться в Советский Союз. В такой обстановке в семье Пак Чхоля стал вопрос, как им быть: после работы в посольстве возвращаться в Пхеньян или оставаться в Советском Союзе. При этом их сын настаивал на том, чтобы они не возвращались в Корею. Ему было 18 лет. Он только что поступил в МГУ, и ему хотелось после окончания университета остаться в Советском Союзе. На него еще влияло то, что почти все дети советских корейцев после учебы в советских вузах не вернулись в Корею. Он очень плохо знал корейский язык, и Валентина Тимофеевна была согласна с доводами сына. Пак Чхоль, конечно, хотел вернуться в Корею, но тут он был один против двоих, и ему скрепя сердце пришлось уступить. Он уволился с работы в посольстве и уехал с женой в Алма-Ату, где жили ее родственники.

После этого Пак Чхоль все время переживал, что не смог до конца послужить своей Родине. Он следил за всеми событиями в Корее. Его особенно интересовал вопрос объединения Кореи и, когда после встречи в Пхеньяне южнокорейского президента Ким Дэ Чжуна с северокорейским лидером Ким Ден Иром между Югом и Севером Кореи начались налаживаться отношения, он был очень рад и надеялся на скорое объединение страны. Однажды он увидел по телевизору, как Юг и Север открыли железные ворота в демилитаризованной зоне. Когда они распахнулись, со стороны Юга пошел мальчик с цветком, а навстречу ему со стороны Севера пошла девочка тоже с цветком. Они обменялись цветами и обнялись. В это время в сторону демилитаризованной зоны двинулся тепловоз, возвестивший своим ходом об открытии коридора между Севером и Югом. При виде этой трогательной сцены, предвещавшей скорое объединение Кореи, по щекам старого Пак Чхоля покатились горячие слезы.