СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
ВАЛЕНТИН ЧЕН, РОССИЙСКИЕ КОРЕЙЦЫ, №104, ИЮНЬ
2008 г.
Представьте ситуацию.
В большой компании, где, за редким исключением, собрались одни корейцы,
вдруг поднимается юный блондин и обращается к окружающимся на чистейшем
корейском языке. Публика в шоке! И только потом, когда выясняется, что
гость попал сюда не случайно, а в силу своего рода деятельности, восторги
плавно переходят в любопытство.
Канадский ученый выпускник Гарвардского
университета Росс КИНГ, являющийся профессором кафедры корейского языка
университета Британской Колумбии в Канаде, по праву принадлежит к немногочисленной
когорте иностранцев, специалистов, преуспевших в области корейского языка
и преподавания корееведческих дисциплин.
Моя первая встреча с совсем молодым тогда
аспирантом из США состоялась в далеких теперь 80-х годах прошлого столетия
в Алма-Ате.
И вот спустя двадцать лет на праздновании
85-летия газеты казахстанских корейцев «Коре ильбо» — дежавю! За большим
банкетным столом сидят корейцы и … уже не юноша, но солидный профессор
Росс КИНГ. Когда доходит очередь до него сказать тост, один к одному повторяется
история 20-летней давности: удивленным ушам предстает спич на литературном
корейском языке. Сидящий напротив советник Посольства КНДР хлопает в ладоши,
кажется, громче всех.
«Вы говорите даже лучше, чем я!» — обращается
он к Россу. «Правда, русскому языку мне надо еще поучиться у вас» — мгновенно
парирует тот.
Потом нам было о чем вспомнить и о чем поговорить
с КИНГОМ наедине.
—
Росс, вы тогда приезжали в Алма-Ату с супругой, юной кореянкой из Сеула,
она вспоминает тот первый приезд в Казахстан?
— У Хиошин самые теплые воспоминания о нашей поездке в Алма-Ату в 1989
году. Она очень сблизилась с Еленой Андреевной Хан (кстати, это дочь великого
Хан Меньше), которая приютила нас в Алма-Ате. К сожалению, мы потеряли
с ней связь, мне кажется, она вернулась на Сахалин в начале 1990-х, когда
ей было уже за 70 лет. Елена Андреевна и другие коре сарам «амя дыри»
рассказали нам много историй, и интонации в их певучем коре мар, на котором
они общались с нами, всегда вызывали слезы на наших глазах. У меня дома
есть коллекция из около ста аудио дисков с записями интервью с корейскими
бабушками и дедушками, которая все еще ждет транскрипции и анализа.
А вообще-то, Хиошин получила свою докторскую степень в Гарварде (по специальности
«Методика обучения и образования») на два года раньше, чем я. На протяжении
последних нескольких лет она работает в университете Британской Колумбии
в должности директора программы и преподавателя в Центре межкультурной
коммуникации на факультете для продолжающих образование. У нас есть сын,
Александр Джинхо, которому этим летом исполняется 16 лет.
— Скажите, Росс, помимо языка и жены-кореянки, без чего корейского
вы уже не представляете своей жизни?
— В жизни я окружен корейскими книгами и корейскими научными статьями.
Корея всегда была нацией ученых, и в последние несколько десятилетий научный
мир в Корее совершил огромный шаг вперед. Я не мог бы жить без многочисленных
замечательных книг и статей, написанных моими коллегами в Корее.
— Вам не кажется, что, потеряв язык своих предков, русскоязычные
корейцы, удивительным образом сохраняют свой менталитет, лучшие черты
своей нации и через многие поколения?
— Язык — это не единственная характеристика этноса, и множество подобных
примеров существует здесь, в Северной Америке, где этнические меньшинства
смогли сохранить свою этническую идентификацию и самосознание, несмотря
на потерю своего этнического языка и перехода на английский. Американские
итальянцы и американские ирландцы являются хорошими примерами. Так и коре
сарам сохранили свою ориентацию на образованность, а также свою уникальную
кухню. Но пить они теперь могут наравне с русскими!
— А что в свое время пробудило ваш интерес к тому, чему вы посвятили
уже многие годы жизни?
— Все это было результатом судьбоносной случайности. В 1986 году я принимал
участие в конференции по Алтайской лингвистике в Ташкенте, и тогда, во
время перерыва, я навестил местный базар за нашим «Интуристом». Там я
встретил престарелых корейских бабушек, которые продавали кимчи и рис,
и я был просто поражен: «Корейцы, здесь, в Ташкенте? Как это возможно?»
Но, когда я начал разговаривать с ними, я был еще более удивлен, т.к.
их корейский язык не был похож ни на что, описанное в книгах, которые
я до этого читал. Я сразу понял, что это должно быть изучено. Я захотел
выучить этот язык, и на следующий день встретился для интервью с одной
из женщин. Мой анализ этого интервью был напечатан в 1987 году, и по сути
стал первой академической статьей, когда-либо напечатаной о языке советских
корейцев. Но кроме этого, я еще бесконечно благодарен многим другим коре
сарам бабушкам и дедушкам и их детям, а так же многочисленным друзьям-корейцам
за их бесконечную доброту и поддержку, которую они оказывали мне в течение
всех этих лет. И это благодаря их постоянной доброте и поддержке, я был
вдохновлен продолжать свою научную работу в сфере, которую многие люди,
включая и многих коре сарам, посчитали бы темой довольно пространной и
бесполезной.
— Какова сфера ваших научных интересов в области корееведения
сейчас?
— В данный момент, мои научные изыскания ведут меня во многих направлениях.
С одной стороны, у меня есть много интересных и ценных материалов о языке,
истории и культуре коре сарам, которые я продолжаю анализировать и опубликовывать
небольшими частями. Только по одной теме о языке коре сарам у меня есть
6 почти законченных томов. Кроме того, как я уже говорил, в моей коллекции
есть около ста аудио дисков с интервью на диалекте с престарелыми коре
сарам, собранными между 1989 и 2002 годами, но к сожалению, из-за нехватки
времени, нет возможности анализировать их.
Я также много работаю со старыми текстами из Кореи; мой аннотированный
перевод неоконфуцианского текста об этике «Самган хэнгсилто», датированного
15 веком, скоро будет закончен в 3 больших томах. Это один из самых ранних
документов, доступных нам, на корейском языке. И в дополнение ко всему,
я также начал работать над предалфавитными источниками на корейском языке,
как, например, текстами на классическом китайском, датированными 11-15
веками. Края страниц этих книг исписаны таинственными аннотациями, предназначеными
для чтения на корейском.
Эти аннотации могут рассказать нам много ценного о корейском языке до
изобретения алфавита.
— Удивительно, что, часто бывая в Казахстане, вы еще ни разу не
приезжали в Россию, почему?
— Вообще-то, я был однажды в Москве, в 1991 году, и даже проводил научные
исследования в тогдашнем Ленинграде и позднее во Владивостоке. Но вы правы,
львиную часть времени я провел в Казахстане. И причины этого довольно-таки
просты — там живут мои ближайшие друзья и коллеги. Я всегда тесно работал
с Германом Н. Кимом, и мы оба являемся соавторами нескольких книг и статей.
Я также много работал с Нелли С. Пак, мы вместе с ней в течение многих
лет работали над словарем коре мар, хотя этот проект довольно-таки трудно
закончить из-за различных практических препятствий.
К сожалению, сейчас в Москве трудно найти кого-нибудь, кто серьезно бы
занимался вопросами языка советских корейцев. Хотя, разумеется, там имеется
множество ценных написанных материалов, хранящихся в центральных архивах
и библиотеках. В Москве также можно найти нескольких ученых, занимающихся
историей коре сарам, так что я бы с огромным удовольствием посетил Москву
для проведения исследований и для знакомства с местной корейской общиной.
Сам я лично был очень заинтересован серией книг под редакцией Светланы
Ку «Корейцы – жертвы политических репрессий в СССР 1934-1938» и очень
бы хотел найти личные дела многих дальневосточных корейцев, чьи профессии
были связаны с корейским языком, например, учителей корейского, лингвистов
и филологов, и которые были арестованы и убиты НКВД.
Я также очень заинтересован источниками, связанными с деятельностью ранних
православных миссионеров среди корейцев Дальнего Востока. Эти материалы
могут находиться как в Хабаровске, так и в Москве, но, скорее всего, они
станут заданием уже для молодого поколения ученых в России, но не для
меня.
В конце, я хотел бы заметить, что у меня есть огромный научный интерес
к знаменитому корейскому поселению на Амуре, которое называлось Благословенное
на русском, и Самалли на корейском. Я уже опубликовал длинную статью об
истории этой деревни, но она заслуживает еще более глубокого изучения.
Возможно даже, что у некоторых ваших читателей есть какие-то связи с этой
деревней? Я буду очень рад получить сообщения напрямую от ваших читателей.
Они могут написать мне на русском языке на любую тему на мой электронный
адрес: jrpking(@)interchange.ubc.ca.
|