НА ГЛАВНУЮ

НОВОСТИ

ЖИВИ, МОЙ ТЕАТР!

     3 декабря в Алматы в новом здании на улице Папанина открылся 72-й сезон Республиканского государственного корейского театра музыкальной комедии. К постоянным переездам с места на место театралам не привыкать. В советский период Корейский театр менял свое место пребывания пять раз, пережив депортацию 1937 года из Владивостока в Кзыл-Орду, переезды в Уштобе, обратно в Кзыл-Орду и с 1968 года обосновавшись в Алма-Ате. Многие помнят здание Корейского театра на улице Дзержинского под одной крышей с уйгурским театром и последнее помещение в здании Центра просвещения при Посольстве Республики Корея в Казахстане. Но этот случай особенный. Впервые за долгое время Корейский театр переехал в свое собственное помещение.
      Три года назад Корейскому театру было предано здание бывшего кинотеатра «Жалым». За это время администрация театра успела превратить старый кинотеатр с голыми стенами в уютное и обустроенное место, о котором артисты театра уже с любовью говорят «Это наш дом».
      Накануне открытия нового сезона в своем собственном здании мы встретились с коллективом Корейского театра и попросили поделиться своими воспоминаниями о театре, впечатлениями и творческими планами на будущее.

Любовь НИ, директор Корейского театра, член Президиума Ассоциации корейцев Казахстана: «Я очень благодарна нашей диаспоре».
Любовь НИ      — Корейский театр имеет статус государственного республиканского театра. Он входит в число девяти театров ведомства Министерства культуры, образованого в этом году. Это говорит о том, что Корейский театр обозначен политикой нашего государства в области культуры. На сегодняшний день три национальных театра: корейский, немецкий и уйгурский находятся в ведении Министерства культуры. Казахстан – многонациональное государство, и это один из главнейших признаков демократического государства. Все 70 лет Корейский театр субсидируется государством. Это позволяет корейцам Казахстана сохранять и развивать свою национальную культуру. И мы, сохраняя и развивая ее, сохраняем культуру корё сарам – корейцев, которые населяют бывшее постсоветское пространство.
      У нас был период в 1999-2001 годы, когда не только мы, но и все театры Казахстана и вообще все государство переживало, спады и подъемы при переходе на новые экономические рельсы. Конечно, и нам было трудно. И именно в это время мы выжили и продолжали работать благодаря пониманию и доброжелательному отношению общественности корейцев Казахстана.
      Ассоциация корейцев Казахстана считает своей обязанностью сохранять и поддерживать культуру. Наш президент Юрий Цхай к проблемам театра относится с пониманием, поэтому очень большая помощь от Ассоциации все эти годы поступает в наш театр. С назначением послом Республики Корея в Казахстане господина Тэ Сок Вона корейский театр стал получать ощутимую материальную помощь со стороны Посольства. Например, все кресла в зрительском зале Корейского театра – это полностью подарок Посольства Республики Корея. В этом году они подарили нам современную музыкальную аппаратуру. В дополнение к этому от Фонда зарубежных корейцев театр получил определенную сумму денег для приобретения световой аппаратуры. И я хочу поблагодарить Посольство Республики Корея и Фонд зарубежных корейцев за то, что они с пониманием и очень большой ответственностью относятся к тому, что вне своей исторической родины существует тот очаг культуры, который позволяет через театр знакомиться с нашими историческими корнями. Таким образом, мы являемся как бы проводниками между нашим Казахстаном и Республикой Корея в области культуры.
      Помимо Ассоциации корейцев Казахстана театру оказывают помощь люди нашей диаспоры, даже те, которые далеки от общественного движения. В этом году у нас был образован общественный фонд «Культура», «Мадениет-XXI», созданный при АКК, в члены Попечительского совета которого входят люди, неравнодушные к нашей культуре и желающие ей помочь. Я не знаю, с кем сравнивать, но такое неравнодушное отношение бизнесменов-корейцев к культуре в Казахстане, я, например, нигде не встречала. Если у нас к любому бизнесмену подойдешь, правильно поставишь задачи и правильно объяснишь для чего, - мало кто откажет. Я очень благодарна нашей диаспоре, особенно нашим корейским бизнесменам, которые откликаются на просьбу о помощи. Они мне очень помогают.
      В этом году очень большую помощь Корейскому театру оказали Огай Станислав Гидонович, это тот человек, который всегда неравнодушен к корейскому театру, потому что он в принципе сам бывший актер; Ким Афанасий Григорьевич, который всегда неравнодушен к общественной работе, очень большую помощь оказал; Цой Константин Сафронович, я просто попросила, поговорила – они мне помогают. Мне хочется поблагодарить Хана Владимира Андреевича – председателя Джезказганского филиала АКК, который всегда на протяжении нескольких лет, всегда, когда бы я ни обратилась, старается помочь. Особо хотелось бы отметить наше телевидение «Ури миндег» во главе с Эллой Андреевной Цой. Это та программа, которая добровольно, понимая важность сохранения нашего театра, делает материалы о жизни Корейского театра. У них даже есть специальный цикл, посвященный актерам корейского театра. Теплые слова хочется сказть вице-президенту АКК Роману Ухеновичу Киму, с которым на протяжении уже двух лет я решаю все вопросы.
      Более того, мои коллеги – директора других театров, концертных залов, всегда с вниманием относятся к нашему театру. Они все понимают, что национальному театру нужна и такая моральная поддержка с их стороны, я им очень благодарна.
      Конечно, в театре есть свои проблемы. В том числе в отношении зрительской аудитории. Так как мы национальный театр, то должны со сцены вещать на родном языке. Мы знакомим зрителей с работами корейских драматургов, с корейскими народными легендами, сказками, но мы придумали выход из положения – сделали синхронный перевод. Ведь зрители нашего театра – не только корейцы, они тоже должны понимать смысл происходящего на сцене. Мы стараемся исходить из тех условий, в которых мы находимся. Стараемся сохранить свое лицо и в то же время хотим, чтобы мы были понятны зрителю. Какие мы, корейцы Казахстана, о чем мы думаем?
      Теперь, переехав в собственное здание, я думаю, мы будем работать на стационаре. До сих пор мы работали в арендованных помещениях. Естественно, тут была масса неудобств, и мы не могли наладить свою деятельность так, как было положено работать театру. У нас не было системной работы, все было разовое. Надеюсь, что теперь мы наладим системную работу. В принципе, все уже запланировано.

Олег ЛИ, заслуженный деятель искусств Республики Казахстан, главный режиссер Корейского театра: «Кино – моя любовь, театр – жизнь».
Олег ЛИ      — Режиссером театра я работаю с 1983 года. Двадцать лет. Многое за это время изменилось. Мы жили при одной системе, социалистической, и тогда все театры шли в струе политики партии. Но энтузиазма было много. То, что сейчас, к сожалению, утрачено. И в этом отношении театр всегда работал с перспективой, как и все советские люди, что завтра будет коммунизм, и отдавали себя всему этому. Было очень легко планировать гастроли, и артисты Корейского театра выступали в Узбекистане, Казахстане, в Москве, на Сахалине, в Крыму. Сейчас система изменилась, и деньги дают только на зарплату. А все остальное, что есть у Корейского театра, — это умение директора найти спонсоров, поискать меценатов. В финансовом, экономическом плане сейчас работать намного сложнее. Но в творческом — легче и интереснее, нет цензуры. Трудно стало с кадрами. Раньше актер театра, кино — это было так престижно, что на одно место в театральном институте был конкурс 100-150 человек. Из этого потока всегда можно было выбрать талантливую молодежь, которая становилась потом высокопрофессиональными артистами, звездами. Сейчас девочки еще идут работать в театр, а ребята в этом отношении реалисты. У нас заслуженные артисты, артисты высшей категории получают в пределах 80 долларов в месяц. На эти деньги, естественно, семью не прокормить… И ребята в основном уходят в бизнес.
      Счастье для нас, что на 72-м году существования театра мы получили свое здание. А так мы все это время были квартирантами. А квартирант есть квартирант. Поэтому новый сезон для нас праздник двойной. Это не просто открытие театрального сезона, это открытие театрального сезона в своем доме. И это самая большая радость.
      Как-то еще в советское время на встрече с кинозрителями в Севастополе мне задали вопрос, что для меня дороже: кино или театр. В то время у меня было уже более 15 ролей в фильмах, сейчас их уже более 40. Когда мне этот вопрос задали, это было неожиданно, и я ответил, что театр – это жизнь, а кино – это любовь. И это, кстати, оказалось моим дальнейшим кредо. В жизни бывают разные ситуации, когда ненавидишь эту жизнь, но живешь ею. А завтра случается такое, что большей радости и нет. Жизнь есть жизнь. Есть светлые и черные полосы, и раз родился – то и проживи ее. Если человек появился на свет, то для чего-то это нужно? Наверное, для того, чтобы радоваться жизни и радовать других людей, а то, что там случаются и горе, и беда и другие несчастья – это жизнь. А кино – это любовь, потому что на определенный промежуток времени собираются люди с разных концов страны, с разных театров, с разных киностудий, и они приезжают с удовольствием делать свою работу, и там всегда праздник. И каждый раз, когда приезжаешь туда, выкладываешься творчески полностью, чтобы не быть хуже других киноактеров. И в то же время это общение с неизвестными, а потом уже очень известными актерами, которые стали друзьями, поэтому это всегда праздник. В кино как в любви – есть состояние влюбленности, когда мир видишь в розовом свете, когда все прекрасно.
      После прихода Любови Августовны Ни на пост директора театра в 1997 году работа в театре стала по-настоящему творческой. Она сразу сказала: «Олег Сафронович, я – директор, вы – главный режиссер. Я отвечаю за экономическую часть, а за творчество – вы». И когда она это разделение провела и четко его соблюдает, у нас и уровень театра стал подниматься, и помощь Ассоциации увеличилась. С этого времени театр стал медленно, но неуклонно поднимать свой имидж в диаспоре, и это дало возможность нам в прошлые годы съездить в Москву, Красноярск, Новосибирск. И везде отмечали очень высокий уровень театра. Вся эта работа не оставляет времени на кино. У меня за это время было несколько предложений, но я отказывался. Бросать здесь работу на большой срок я не имел уже морального права. Единственное, в 1996 году я снялся здесь в сериале «Перекресток», который пользовался здесь большим успехом. И в этом году я выкроил время для того, чтобы отсняться на киностудии «Мосфильм» у Эльдора Уразбаева в сериале «Богатство» по В. Пикулю. И здесь на съемках «Кочевников», который снимают совместно Казахфильм и Голливуд и где задействован Марк Дагаскос, сумел вырваться на эпизодическую роль советника Галдан Церена. Для меня эти два момента были той отдушиной, где я снова встретился с любовью.
      Что самое сложное в моей работе в театре? Я бы не говорил бы о проблемах внутри театра, они все решаемы со временем. Проблема в молодом поколении. Если не будет молодежи – будущее очень туманно. А вот с молодежью у нас большая проблема. На будущий год мы открываем курс в Академии искусств, и я очень бы хотел, чтобы туда хотя бы два-три человека на одно место пришло. Это та сложность, которая для меня пока сейчас трудно разрешима. Потому что это касается экономической стороны, и здесь театр не может очень многим помочь, то есть в первую очередь обеспечить материально, приезжих обеспечить квартирой, а тем, кто работает – дать приличную зарплату. Это очень тревожит. Без молодых кадров очень трудно.
     А радует то, что, несмотря на все сложности, театр все-таки не просто живет, а поднимает свой имидж, престиж, и здравствует. Это радует.

Владимир КИМ, заслуженный артист Республики Казахстан, основатель ансамбля «Ариран», солист Корейского театра: «Молодежь продолжит наше дело».
Владимир КИМ      — Я работаю в Корейском театре с 1959 года. Я сначала работал в театре, потом учился в консерватории им. Курмангазы, связь с театром не прекращалась, и после окончания ее в 1964 году сразу вернулся в Корейский театр, создал ансамбль «Ариран» и в течение тридцати лет объездил с ансамблем весь Советский Союз. Вот через нас они узнавали о корейцах, о корейской культуре. Сейчас, к сожалению, лет десять-пятнадцать об этом ансамбле забыли и сейчас зрители пишут: почему ансамбль «Ариран» заглох, по какой причине и нельзя ли его восстановить. Сейчас руководство театра думает, будем его реанимировать.
      Солисты и балетная группа держатся врозь, в общем-то, компоненты ансамбля есть, а самого ансамбля нет. Вот сейчас последнее время в Казахстане реанимировали ансамбль «Гульдер», кстати, ровесник нашего ансамбля, «Дос-мукасан» - это самые популярные казахские ансамбли. И вот в 1960-1970-е годы вот эти три ансамбля были самые популярные в Казахстане. И, наверное, мы обязательно его восстановим.
      В пору нашей молодости зрители были воспитаны на советских песнях, на массовых, лирических песнях. Они все были мелодичными, содержательными. Потом пошла эпоха попсы, американизма. Там не так усматривается тенденция следить за текстом, все заглушает ритм. Но есть сейчас и молодежь, которой можно и нужно гордиться. Сегодня вы видели, мы выступили вместе с Виталием Ли, это мой ученик, он занимается у меня. Все-таки опыт, голос хороший. Мы как-то пробовали уже совместно выступать, зритель очень хорошо воспринимает. Вот две молодые певицы Виктория Ким и Алена Ким – я думаю, у них тоже есть хорошие перспективы. Когда мы, ветераны, уйдем, они продолжат наше дело.
      Когда я пришел в театр, еще были живы и работали пионеры театра, которые в 1932 году во Владивостоке создавали его, перевезли в 1937 году в Казахстан и сохранили. Это были очень талантливые актеры, звезды театрального искусства: Ким Дин, Ли Хам Дек, Ли Ген Хи, Цой Бом До, настоящие мастера. Выдающимся и по-настоящему талантливым был актер Ли Ен Су. Но, увы, из артистов первого поколения в живых больше никого не осталось. Вот недавно мы похоронили последнюю артистку старого поколения Цой Хе Сук. И на этом первое поколение уже кончилось. Я думаю, самая большая заслуга за артистами первого поколения, которые создавали театр, на своих плечах таскали декорации, ездили из поселка в поселок. Строили сцену своими руками и играли спектакли, давали концерты. Я думаю, основная заслуга - их. Нельзя не отметить директора театра Тё Ден Гу, который пришел в театр в 1948 году и проработал в театре сорок лет. Он сумел в трудные, голодные годы сохранить основной костяк театра. Он открыл корейское отделение в театральном институте в Ташкенте и подготовил в нем основных исполнителей второго поколения Корейского театра. И вот сейчас мы стараемся это сохранить. С каждым годом все труднее, потому что зрительская база сужается. Уже даже когда в колхозы приезжаешь – все говорят по-русски. Раньше все по-корейски говорили, теперь – по-русски. Спектакли на корейском языке плохо посещают. А без зрителей какой же может быть театр? Вот это самая главная трудность – потеря языка. Римма Ивановна Ким, народная артистка Республики Казахстан, открыла Корейскую школу искусств «Пидульги». Через этот ансамбль мы хотим повернуть подрастающее поколение лицом к корейскому искусству. Где-то я считаю, ее затея удалась. Вот девочки, которые сегодня выступали, - все из ансамбля «Пидульги». А так, если бы его не было, некому было бы танцевать в корейском театре.
      Прежде всего, я бы хотел пожелать Корейскому театру заинтересованного отношения со стороны корейцев. Все-таки, театр существует для них. Если у взрослых равнодушное отношение к корейскому искусству, корейскому театру, естественно, их дети тоже смотрят сквозь пальцы на то, что мы здесь творим. А так, в общем, музыкальный уровень, танцевальный уровень, уровень культуры искусства корейского театра не ниже, чем у других народов. А вот у корейцев бытует мнение: раз корейское – значит плохое. Самоуничижительное отношение. Хотелось бы, чтобы они более заинтересованно относились к нашему творчеству.

Зоя КИМ, заслуженная артистка Республики Казахстан, солистка Корейского театра: «Я родилась в Корейском театре».
Зоя КИМ      — Мне кажется, открытие нового сезона для каждого актера театра — это вообще праздник. Вот есть Новый год, день рождения, — люди всегда ждут этого праздника. А у артистов театра это открытие театрального сезона, это, в общем, тоже наш очередной день рождения. Мы открываем очередной, 72-й год рождения. Естественно, как каждый ждет дня рождения, так и мы ждем открытия сезона.
      Я надеюсь, что открытие этого театрального сезона будет отличаться от предыдущих. Мы сейчас переходим в свое здание, и думаю, что у нас будет больше возможностей для работы. Лично у меня много разных планов, которые очень трудно осуществить, находясь в чужом помещении. В связи с переездом у всех такое чувство, что в новом доме мы что-то будем делать новое, энтузиазм появляется. И я думаю, что у нас будут интересные программы и надеюсь, что при новых возможностях мы будем делать это гораздо качественнее.
      Постоянно в театре я работаю с 1981 года, вот уже 23-й год. Но вообще-то, можно сказать, что я в этом театре родилась и провела все свое детство. Просто я тринадцать лет училась и работала в Ленинграде. А потом опять приехала в свой театр. У меня родителя здесь работали, я из театральной семьи. Поэтому, когда меня спрашивают, когда вы пришли, я отвечаю: как родилась, так и пришла. Если ребенок растет в творческой семье, он с детства слышит музыку, он набирается этого, у него появляется любовь. У Жоры Юна дочка, очень талантливая девочка, ей всего 6 лет, хотелось бы, чтобы она пришла потом работать в корейский театр. Это уже будет третье поколение артистов театра.
      В принципе, конечно, основа, дух театра за многие годы остался тот же, но поскольку каждое поколение людей – оно другое. Вот ваше поколение, наши дети – оно же совсем не такое как мы. В театре поколение тоже меняется, но все они связаны одной, как говорят мои друзья, сумасшедшей идеей. Мои друзья говорят, что вы, артисты, все сдвинутые, ненормальные. Потому что как можно держаться там, работать, не получая ничего? Вот этим, одним духом связаны все поколения артистов. Но я театр помню с самого рождения, у меня мама и папа здесь были. Но мне кажется, что то поколение было как-то, наверное, как и весь советский народ, было советским: шире душой, попроще. Сейчас приходят молодые, которые интересуются другой музыкой, другим направлением. Музыка тоже, как и все, развивается, и идет осовременивание, и сейчас я маленький секрет открою, что мне именно молодые люди, наша молодежь предложила мне сделать совместный проект, и меня это очень радует, потому что я сама, наверное, становлюсь моложе и с удовольствием сама начинаю больше изучать музыку молодых, которую сами, без них, мы, наверное, не поймем. А так, все, кто работает в театре – это те, кто действительно любит театр. Потому что те, кому нужно кормить семью и зарабатывать деньги, они ушли из театра. Ну, а вот мы, такие остались.
      Вообще-то по натуре я оптимист. И поэтому несмотря на все разговоры, что театр умирает, корейский язык никто не знает, зрителей нет и прочее, я с оптимизмом смотрю и думаю, что у театра есть будущее?
      Зрителям я всегда желаю, чтобы они с удовольствием посмотрели наше представление, увидели что-то новое, отдохнули душой, стали добрее и лучше. И хотелось бы, чтобы через наши песни, искусство они почувствовали нашу любовь к ним и сами стали еще более любящими, добрыми и просто хорошими людьми.

Георгий ЮН, главный дирижер Корейского театра, лидер группы «X-pression»: «Мы хотим открыть Республиканский центр национального искусства».
Георгий ЮН- Жора, как ты пришел в театр?
- Я вырос в театральной семье, у меня отец работал в Корейском театре до 1994 года. Потом он, к сожалению, скончался. Мама, Роза Лим, работает здесь до сих пор. У меня тоже такая судьба получилась, что я с семи лет начал заниматься музыкой, окончил Байситовскую школу, затем Консерваторию им. Курмангазы по классу фортепьяно.
В театре я работаю с августа 1993-го, вот уже десять лет. Начинал как артист оркестра, по специальности работал пианистом в ансамбле под руководством Якова Хана. Потом в рамках Корейского театра мы создали группу «Самульнори». Вот и до сего момента так и идет. Сейчас я занимаюсь составлением музыкальных программ, делаю аранжировки для наших вокалистов, балета. Музыку пишу, спектакли оформляю, работа пока есть.
- Ты десять лет в театре. Тебе нравится, это твое?
- В принципе да. Есть, конечно, кое-какие личные планы, мечты, но это можно сделать без отрыва от работы.
- Открытие сезона в этом году для тебя будет отличаться от того, что было ранее?
- Да, конечно. Самая главная радость – это то, что у нас, наконец, появилось свое здание. И здесь мы сделаем другие программы, это вдвойне приятно. Все новое, все красивое. А новый сезон будет отличаться и программами, и спектаклями, и песнями, и танцами.
- Новые актеры часто приходят в театр, или сейчас работает уже сложившийся коллектив?
- Сейчас выступает уже сложившийся коллектив, но есть у нас несколько ребят, которые усиленно занимаются и сценической речью, и корейским языком, которых в скором времени будут вводить в драматический состав. C эстрадной половиной коллектива все гораздо легче, проще. Конечно, драматический актер – трудная профессия, это не каждому дано. В балет постоянно приходят новые артисты. Вокалисты у нас постоянно появляются новые. С областей приезжают люди, прослушивают их. Много новых людей, много новых лиц.
- Молодежи много в театре работает?Группа "X-pression"
- Ну, в принципе, немало. Моя группа «X-pression» - чисто молодежный коллектив. Это была у нас группа «Самульнори Драмс» до этого, мы решили расшириться. Ребята стали сами учиться играть на других музыкальных инструментах: самульнористы стали гитаристами, бас-гитаристами. Я, например, за ударную установку пересел. У нас появилась пара новых вокалистов, которые влились в коллектив. И получилось, что название просто «Самульнори» себя уже не оправдывает. Надо было найти какое-нибудь другое имя для группы, чтобы охватить полный ассортимент, если так можно сказать, того, чего мы делаем.
- Сколько в группе музыкантов?
- У нас всего шесть человек. Четыре парня и две девушки.
- И помимо самульнори на чем играете?
- Самульнори, естественно, основная наша работа, а вот, например, в том году мы выпустили концертную программу под условным названием «Волны» («Waves»). Чем хорошо это начинание, раскрывается доселе неизвестный творческий потенциал наших ребят. Например, наш гитарист, он же барабанщик Сергей Ча, оказывается, пишет хорошие песни. Я стал писать песни, т.е. появился стимул для дальнейшего творческого роста, стали раскрываться ребята, стали петь свои песни. Ну, естественно, что-то хорошее взяли у кого-то, выпустили программу, людям понравилось. Надо, думаю, продолжать. И не раз мы задумывались о том, чтобы продолжать: и барабанами заниматься, и просто эстрадой, и вот решили в этом плане сделать, чтобы было доступно не только корейцам. Самульнори понимают только корейцы. И решили взять что-нибудь нейтральное, а нейтральным у нас считается английский язык.
- Скажи, а что самое трудное в работе главного дирижера театра?
- Самое трудное, наверное, то, что ты не можешь заниматься только своим. Я бы, например, с удовольствием занимался бы только своей группой. Надо следить за всем музыкальным процессом, который происходит вообще. Стало быть, у нас восемь вокалистов, надо успеть сделать репертуар всем, чтобы у всех были свежие песни. За балетом надо проследить, чтобы у них музыка тоже была для танцев постоянно, за драматической группой, за оформлением спектаклей. Вот это, конечно, поспеть за всем немного трудно.
- А что самое интересное и приятное?
- Оно же, наверное, самое интересное и приятное. То же время. Занимаешься постоянно этим, не даешь мозгу засохнуть, постоянно находишься в процессе, ищешь что-то все время.
- Последний вопрос: какие личные творческие планы. Может быть, на будущее.
- Мы с группой хотим выпустить новую программу. В мыслях есть такая идея выпустить новую программу совместно с заслуженной артисткой Казахстана Зоей Ким. Объединить звезду и нас, молодую группу. Это для нас небольшая раскрутка. И в планах на будущий год есть большая цель: мы хотим открыть Республиканский центр национального искусства. Пока названия сформировавшегося пока нет, но ориентировочно мы хотим там преподавать барабаны, народные танцы, приглашать педагогов из Кореи, чтобы они преподавали ребятам другие музыкальные инструменты, например, духовые, каягым. Вот это большая идея есть. Где-то с год она у нас вертится.
Надеюсь, что получится. Хотелось бы, чтобы получилось. Конечно, все такое особенно большое дело – оно с трудами тяжкими дается. Но я считаю, если это воплотить в жизнь, значит, жизнь прожита не зря.

Алена КИМ, артистка Корейского театра, лауреат Московского конкурса корейской песни-2000, солистка группы «X-pression»: «Театр – это наш дом».
Алена КИМ- Алена, сколько лет ты поешь?
- Трудно сказать. Говорят, что пою с года. Первый раз на сцену вышла в пять лет. Я сама родом из Кзыл-Ординской области, родилась в совхозе. Мой папа играл в ансамбле и научил меня петь. В детстве я жила еще в Джамбуле и там пела тоже в корейской ассоциации.
- А как ты попала в группу «X-pression»?
- «X-pression» появилась, когда я уже работала в театре в качестве солистки-вокалистки.
- Какая была твоя первая песня, которую ты спела на сцене корейского театра?
- Это была песня на корейском языке и в переводе на русский называлась «Вы».
- Тебе важно, на каком языке петь песни?
- Скорей всего, нет. Мне больше нравится музыка и содержание текста. И не имеет значения, поется ли она на русском, корейском или английском языках.
- А как ты вы выбираешь для себя репертуар?
- Репертуар для меня подбирает Георгий Юн, он пишет для нас песни. Но иногда случается, что услышишь песню в чьем-нибудь исполнении, - понравится, немного переделаешь и поешь.
- Что самое интересное в твоей работе? Что заставляет приходить сюда и не уходить?
- Мне нравится эта работа. Сейчас, после переезда, это ощущается с двойной силой. Собственное здание для корейского театра – это важно. Это наш дом все-таки.
- Скажи, для кого ты поешь свои песни? Для себя, для зрителей, для какого-то конкретного человека?
- Скорее всего, для себя. Для конкретного человека петь невозможно, потому что все в жизни меняется и отношение к людям в том числе. И если хочешь петь кому-то, ты просто рисуешь образ и поешь.
- У тебя есть мечта или цель в жизни, к которой ты стремишься?
- Может, это несбыточные мечты… Звездой становиться не хочется. Хочется чего-то добиться на сцене, но пока конкретно не знаешь, чего можно добиться здесь (улыбается).
- Если бы тебе предложили продолжить свою деятельность, например, в России, ты бы согласилась?
- Не думаю. Работа здесь меня устраивает. Нормально, можно работать.
- Ты не задумывалась над тем, чтобы сделать сольный проект?
- Это было бы, конечно, весело. Но у нас есть своя команда – «X-pression». Они выпустили один диск, но это было без меня, и по звучанию он больше инструментальный. Сейчас нас трое вокалистов: две девушки и парень. Хотелось бы, конечно, выпустить еще один диск, уже с вокалом, но пока это несбыточные мечты. Все упирается в финансы. У нашей группы нет еще спонсора, который мог бы реально помочь. А порой иногда бывает: раз стремиться не к чему, то и настроения нет. Очень много это стоит, и один спонсор вряд ли может все потянуть. Надо искать, бегать, а у нас нет сейчас такого человека, который нашел бы время этим заниматься.
- А чего тебе не хватает для полного счастья?
- Да можно сказать, я счастливый человек. У меня есть дочь, ей шесть лет, она с четырех лет танцует у народной артистки Республики Казахстан Риммы Ивановны Ким в ансамбле «Пидульги». Будет еще одна актриса.
- Ты бы хотела, чтобы она пошла по твоим стопам?
- Она ребенок, выросший в музыкальной семье, любит танцевать, обожает корейские танцы. Мне кажется, все к этому идет.

Юля ЦОЙ, артистка Корейского театра, артистка ансамбля «Пидульги» («Голубь»): «Мне нравятся корейские танцы».
Юля ЦОЙ- Юля, как давно ты работаешь в театре?
- Сейчас пошел уже одиннадцатый год.
- Кого ты здесь можешь назвать своими учителями?
- Когда я только пришла в театр моим очень хорошим учителем была Лариса Валентиновна Ким, я ей очень благодарна.
- Тебе трудно работать в театре?
- Нет, не трудно. Скорее интересно, но не трудно. Обычно мы работаем с 11.00 до 14.00 и иногда, если есть концерт, еще вечером. Я, например, еще учусь в Сымбате – Доме высокой моды на первом курсе.
- И кем ты будешь?
- Дизайнером рекламы. Это будет моя первая специальность.
- А танцы для тебя – это серьезно или хобби?
- Хобби. Но я пока не собираюсь его бросать. Если бы это было серьезно, я стала бы учиться по своей профессии: балетмейстером или педагогом, но я не хочу. Просто мне нравятся танцы, поэтому я ими занимаюсь.
- А все девушки из ансамбля совмещают учебу или работу с выступлениями?
- В принципе, все девчонки учатся или работают. Большинство, конечно, учится. Есть девчонки, которые учатся на очном отделении, они бывают реже, но когда готовится концертное выступление, они приходят.
- Тебе не хочется что-нибудь поменять, например, выступить в составе какой-нибудь группы?
- Нет. Мне нравятся корейские танцы, а современные, если честно, я не признаю.
- Корейские танцы чем-то отличаются от других?
- Конечно. В основном они идут на дыхании. Каждое движение идет через дыхание. В русских и казахских танцах такого нет.
- Скажи, а легко вообще попасть в ансамбль «Пидульги»?
- Попасть легко, но только на сцене работать не каждый может. А уже из ансамбля «Пидульги» идет набор в основную группу театра. «Пидульги» – это как бы первая ступенька, откуда потом можно шагнуть и повыше. Девочки, подготовленные в этом ансамбле, впоследствии уже могут выступать на профессиональном уровне на большой сцене. Это получается наша кузница кадров.
- Твои пожелания зрителям корейского театра в новом сезоне?
- Хотелось бы, чтобы наше выступление понравилось, чтобы зрители почаще к нам приходили, и у них была возможность и время приехать, посмотреть, порадоваться. Это все-таки шоу, красота. Люди должны отдыхать, смотреть. Это же корейская культура, ну и, конечно, должны поддерживать театр.

Дмитрий ШИН

К ПОСЕТИТЕЛЯМ САЙТА

Если у Вас есть интересная информация о жизни корейцев стран СНГ, Вы можете прислать ее на почтовый ящик здесь