МАРЬЯНА ЦОЙ: «КОРЕЙЦЫ ВСЕГДА МЕНЯ ПОДДЕРЖИВАЛИ В ТРУДНУЮ МИНУТУ»

Русский по паспорту

— Марьяна, это ваше первое общение с корейской прессой?

— Нет. Было время, когда мы дружили с корейским журналом "Коре сарам", который выходил у нас в Питере. Сейчас мы не общаемся, но тогда у нас были самые хорошие отношения. Я с большим отношусь уважением к национальным традициям. Дело в том, что я по образованию японовед.

— При жизни Виктора вы общались с корейскими общественными организациями?

— При жизни нет. Времени совсем ни на что не хватало со всеми гастролями.

— У вас хорошие отношения с корейцами?

— Я помню, когда мы прилетели в Алма-Ату, нас встретила корейская диаспора. Уж не знаю, как они узнали… И они подарили Сантеру (Марьяна по-семейному так называет сына Сашу — Д.Ш.) первый (что приятно — первый) в его жизни аудиомагнитофон. Это был очень приятный и неожиданный подарок.

Корейцы всегда меня поддерживали в трудную минуту. Сразу после смерти Вити позвонил Вячеслав Цой (чемпион России по каратэ — Д.Ш.), предложил помощь, хотя мы до этого даже знакомы не были. Он организовал что-то вроде специализированного интерната, и предлагал Сашку взять к себе. И только обо всем договорились, как его убили. Спустя два года после смерти Вити. Я сразу же забрала оттуда Сашку. Там ведь, сам понимаешь, что бы было. Сейчас они оба лежат на Богословском кладбище, в 20 метрах друг от друга…

— Вы готовите корейские блюда?

— Конечно, меня Витя научил. Все эти острые штучки, чимчи…

— И любимое корейское блюдо у вас есть?

— Мясо жареное с луком по-корейски.

— Он любил готовить?

— Не то что любил, но делал это абсолютно свободно, не напрягаясь. Все эти блюда он научился готовить, когда был у дедушки в Алма-Ате. Но готовил он особенно: не просто так — столько-то соли, столько-то мяса. Он говорил, что все, любое движение нужно делать осознанно, это целый ритуал был.

— По паспорту Виктор кем был?

— По паспорту русский. По маме — Валентине Васильевне.

— Почему, он не говорил?

— Русскому тогда было легче.

— А все-таки Виктор Цой — это продукт русской или корейской культуры?

— Знаешь, Дим, он был самодостаточен. У него был свой мир, в котором он жил, и все остальное: жена, друзья, — все это было второстепенным.

Еще раз про любовь

— Вы помните, как познакомились с ним? Можете вспомнить?

— Конечно помню. Вспомнить могу, только зачем… Это было в 1982 году у одного нашего знакомого. Мы сидели, заходит в комнату молодой человек с такой экзотической внешностью, встал посередине и говорит: "Всем привет, я — Витек". С этого все и началось.

— Одно время в прессе появлялись сообщения о том, что "Кино" воссоздается и что лидером обновленной группы станет мало кому известный певец Бекхан? Такие планы действительно были?

— Бекхан — это мой очень хороший друг. Просто тембр его голоса на сегодняшний день наиболее близок по звучанию к голосу Цоя. Но в то же время он прекрасно понимает, что заменить Цоя уже никогда нельзя. Поэтому все это только на уровне слухов.

— Песни Виктора — это протест социальный, протест против обыденности и мещанства или политический протест?

— Нет, никакой политики в его песнях не был. Он и политика — это вещи абсолютно несовместимые. Он протестовал на самом деле против той жизни, в которой он жил, в которой находился, против того, что его окружало.

— Я к тому спрашиваю, что, например, на “КИНОпробах” Сергей Бугаев (Африка) заявил, что "Транквилизатор" — это протест против советского строя…

— Каждый понимает его песни так, как считает нужным, как он сам их понимает, но я под этими словами подписываться не буду.

— После первых “КИНОпроб” обещали организовать такой же концерт и для второй части. Она выйдет?

— Ты знаешь, об этом надо лучше спросить компанию "Real Records".

— Ваше отношение к Виктору, оно изменилось в какую-нибудь сторону сейчас, когда прошло уже десять лет, как его нет?

— Мое отношение к Виктору можно выразить только одним словом — это любовь. У меня ничего не изменилось. Все осталось там, где и было.

— Можно говорить о том, что Виктор — это самое лучшее, что было в вашей жизни?

— Да, конечно можно.

— Даже не зная того, что будет потом?

— Да. Сейчас у меня одна забота — воспитать сына. Это то, ради чего я сейчас живу и ради чего хочется жить.